— Всё просто, Константин, до безобразия. И прагматично. Вы не обычный пробудившийся. Вы — кровный наследник давно поверженного, но не уничтоженного рода. Такое ещё случается, хоть и нечасто. И вам повезло больше, чем другим таким же, поверьте. Вами заинтересовался я. Когда и если придёт время, вы сможете повелевать Духом рода. А Лига Либертум желает иметь в своём арсенале его уникальные способности. Вы вырастите его для нас — мы поможем с этим. Все условия, Константин, будут созданы для планомерного выращивания Духа Велес. Это сложно, долго, но мы готовы. Ещё, мы не верим в проклятье вашего рода. Логика: есть проклятье — нет вас! Но вы есть! Это же просто, как дважды два! И хочется заметить кое-что: полное возрождение рода невозможно, Константин, если вдруг у вас есть такие намерения. Чтобы вырастить Духа до его первых талантов, необходимо иметь полноценную иерархию! Как говорят у вас — полный расклад. А Вотчина ещё в конце прошлого века подписала обязательства о недопущении возрождения старых родов. Всякий прямой наследник при пробуждении должен быть уничтожен. Да и вообще, Константин, — Ганс наклонился вперёд прямо, всем телом, будто лом проглотил, — ходят слухи, что грядёт новая война. Все видят: Вотчине осталось не так много. Многие хотят себе кусок её угодий. Даже Триада. Война неизбежна, и Колесо скоро пробудится — а там кто кому будет враг, а кому друг?.. Не лучше ли сразу быть на стороне победителей, м?..
— Лучше, — совершенно искренне ответил я, медленно заводясь. Ганс не понял, что я имел в виду совсем не то, что он, и несколько воодушевился. Он запустил руку под пальто, смеясь по-мышиному из-под этой бескровной, неразмыкаемой улыбки.
— Прелестно! — заключил немец с видом, будто иного исхода нашего разговора и быть не могло. — Тогда прошу — вот. Это билет на ваше имя и загранпаспорт. А, да, ещё паспорт Российской Федерации. Ну это так, в качестве перестраховки и скорее на память, вам он не понадобится в будущем.
— Настоящие? — я придушил злость, почуяв, что могу этого дракулу недоделанного использовать.
— Натюрлих! Вотчина пока не опомнилась, и вас ещё не ищут. Наши агенты позаботились, чтобы так всё и было. Информацией о пробуждении наследника рода Велес владеем только мы. Если кто-то будет вас преследовать в ближайшие сутки, знайте — это не Вотчина. Но в любом случае, сегодня же, сейчас же покидайте эту страну. Мюнхен ждёт!
— “Бавария” чемпион! — выплюнул я и сгрёб документы.
Ганс и в этот раз не очень понял, как ему следовало реагировать на странную шутку русского, и потому я опять наблюдал костлявую кисть у рта, которой он будто бы заталкивал обратно пытавшихся вырваться оттуда полудохлых пищащих мышей.
— Договор? — протянул он холодную руку.
— Договор, — ударил по ней я, как по мёртвому мрамору.
— Прелестно! Нас не должны видеть вместе.
— Лучше и не скажешь, Фриц.
— Ганс, — каркнул тот. — Ганс Рихтер.
Я покивал, теряя интерес к немцу, и принялся разглядывать паспорта. Насколько я мог судить, работа отличная. Был, конечно, шанс, что это какая-то подстава, и меня тупо сгребут при посадке. Пять минут назад я бы ни за что не принял от какого-то незнакомца документы. Но дело стремительно менялось.
Дед не говорил мне про Духа рода… Что это за Дух такой? С другой стороны, чего от деда ждать-то. Он сразу попросил особо на помощь не надеяться. Ладно, разгребём эти Авгиевы конюшни.
— Вынужден откланяться, — встал Ганс и элегантным движением надел шляпу. — Рад, что мы быстро пришли к пониманию. Время…
— Ты говорил уже. Прощай.
Немец опять улыбнулся одними губами. И на этот раз презрение скрыть не пытался.
— До встречи… последний из рода Велес.
Дверь бара глухо стукнулась, и Митрич ожил. Он что-то забубнил в усы, будто и не прекращал со мной говорить всё это время, многострадальный стакан опять издавал “гжм-гжм”.
Если я правильно понял, Лига — это европейцы. Объединение всяких Борджиа и Ротшильдов с Бурбонами. Что ж, тогда плохо работает сраный Мюллер, потому как последним в своём роде я не был. Рано они списали со счетов патриарха, ох рано. Иго, конечно, членом рода не являлась, потому как не была ловчей. Но это уже формальности. Она своя.
Я попрощался с Митричем, поблагодарил его ещё раз и вышел в снег. На улице началась самая настоящая метель, только вдобавок почему-то было морозно, что очень необычно. С Балтики тянуло жутким холодом, и поймать такси оказалось хорошей такой проблемкой. Вскоре я отказался от этой затеи и пошёл пешком. Благо, отделов с сотовыми телефонами всегда было навалом. Начать следовало с соцсетей. Дед наверняка заждался, а домового, чтобы связаться со мной, пока использовал.