— Йес, краш, — кивнул я, делая вид, будто просто не справился с управлением и теперь пытаюсь придумать, как дальше ехать по безлюдному в этот день шоссе.
— Э… ю маст… м… ю кен сит ин аур кар, сэр, — женщина с трудом подбирала английские слова и мучилась собственным произношением почище моего. Муж что-то протараторил ей по-испански, она ответила резко, и ещё быстрей, размахивая какой-то увесистой книгой. На миг подумалось даже, что она ему этой книгой готова влепить по уху.
Я закивал и заулыбался, но на всякий случай замедлил вращение реальности, чтобы убедиться, что это не очередные охотники на автостопщиков. Убедился, наткнувшись на бессмысленные взгляды, а ещё ощутил вдруг, что погасло и третье деление красной шкалы внутри храма. Оказалось, жизненная энергия расходовалась и на такое простое действие тоже, просто не за один раз. Новость вышла неожиданной и неприятной. С одним делением идти на лысого смысла было не больше, чем с арматурой на подъёмный кран.
Глубже в храм я заглядывать боялся. Оно ведь было где-то там…
Муж капитулировал, вышел из машины, и, сторонясь меня, помог оттащить с дороги гнутый мотоцикл. Я хоть и морщился от боли, а сел на заднее сидение, стараясь выглядеть как можно дружелюбней. Снял купленный накануне поездки на юг рюкзак, раскрыл его и попил воды. Оказалось, пить я хотел смертельно.
— Грасиа! — поблагодарил я и улыбнулся. — Спасибо…
— О, рус! Рус?
— Рус, — кивнул я женщине и опять присосался к бутылке, которая вскоре опустела. Я не напился. И, мало того, жутко захотел есть. Нет, не так. Жрать.
Она что-то затараторила, размахивая руками и улыбаясь. Её английский то и дело подвергался бомбардировке испанским, смесь языков вообще осталась для меня за гранью понимания, и я просто кивал. Я вдруг прочувствовал дух Тайланда: кивай, улыбайся, и да пребудет с тобою щедрый турист и добрый попутчик.
Внутри что-то происходило. Храм опять заволакивало пыльной мглой, словно очутившееся в заточении нечто не желало с этим так вот просто мириться. Я не мог разглядеть толком ни сущностей, ни экранов на их постаментах. Становилось жутко, и садист Жигуль вовсю пользовался случаем, напевая мотивчик девочки, качающейся на скрипучей качели посреди полночи:
— Nа…nа… nа-nа… nа…
Брёвна храма темнели и как бы… рассыхались. Я уже так хотел жрать, что готов был отобрать у женщины с переднего сиденья книгу и впиться зубами в переплёт.
Книга, точно… Я только сейчас обратил внимание, что это путеводитель по Фестивалю Голодных Духов! Я потянулся, закивал, и женщина протянула её мне. Особо-то в успех не верилось, да только ничего другого не оставалось. Книга была толстенной, но как выяснилось, не из-за разнообразия фестиваля, а из-за того, что написана была одновременно на пяти языках, среди которых нашёлся и русский.
Слава нашим туристам, у которых Тай очень популярен! Неудержимо захотелось отсалютовать “Таги-ил!..”
Я нашёл его достаточно быстро и несколько удивился картинке в полстраницы с почти стопроцентной схожестью. Но когда прочитал описание Прета — так сущность звали — понял, что занимает оно столько не зря. И что заповедник для него мне обустроить удасться вряд ли…
Я заглянул в храм и увидел на основном экране, рядом с почти пустой шкалой энергии, новую надпись.
“Требуется заповедник для одной сущности.
Имя: Прет.
Принадлежность: Триада.
Природа: демон народа.
Классификация: легендарный”.
Я вдруг понял, что ещё немного, и потянусь к бронзовой коже испанки, под которой алело пусть и не юное, но вполне себе тёплое мясо. И вынырнул из храма даже не по своей воле. Меня выкинуло.
Жрать! Как же хочется жрать!
Я сунул руку в рюкзак, где лежали сплющенные ударом об асфальт бургеры, купленные на причале Пхукета. И очнулся только когда заглотил третий, последний, почувстовав на себе недобрый взгляд что-то подозревающего водителя.
— Найс, — криво улыбнулся я, не понимая, что делать дальше. Потому как ничего толкового книга мне не дала, кроме разве что уверенности, что с этой сущностью ловчему второго ранга не совладать.
А спустя минут десять снова нестерпимо засосало желудок.
Глава 14
Я перечитал о Прете всё, что было в путеводителе. Жадный, вечно голодный дух, которого испокон веков пытались задобрить подношениями тайцы, он совершенно точно имел непосредственное отношение к сегодняшнему празднованию кончины какого-то там древнего островного правителя. А ещё, толстенная книга заверила меня-туриста, что в этот день на вершине самой высокой горы Пхукета, пика Матаосипсонг, духов можно не бояться. Что сегодня возле тамошнего храма они будут плясать и праздновать наравне с людьми, не представляя никакой угрозы. Главное, их кормить.