Они прошли только один пролёт, когда Лех, наконец, не выдержал. Налетел сзади, дерзко схватил за предплечье. Заговорил с вызовом:
— Почему ты солгал? Почему не сказал про тех оборотней? Ты учил нас по-другому, я не узнаю тебя, Брок. И Джек… Признайся уже, наконец! Ты ведь обратил его! Обратил, я чувствую, а сам говорил, что…
Брок схватил Леха за оба предплечья, встряхнул и с силой впечатал спиной в каменную стену. Обернулся к Ворону и Гай.
— Погуляйте немного, хорошо? Или вам тоже интересно?
Ворон хмыкнул и тут же пошёл дальше, насвистывая. Гай покачала головой, вздохнула с укоризной и ушла следом. Брок сильнее сжал пальцы на руках Леха, а затем потащил его в свою келью-комнату. Там его ждал Джек.
Брок толкнул Леха так, что он свалился на жёсткую кровать, красный, разозлённый. Джек смотрел за сценой от стола, не двигаясь, сложив руки на груди. Брок хлопнул дверью и тихо зарычал, взвешивая каждое слово:
— Ты на самом деле думаешь, что я должен был донести о двух совершенно нормальных парнях, которые просто хотят спокойно жить? Которые никому не сделали ничего плохого? Ты правда думаешь, что им дадут жить спокойно, когда я донесу о них? Или тебя устроит вариант, где их принудят к сотрудничеству? Лех, ты ведь не ребёнок уже, давно пора понять, как работает Магистрат. Оборотни ставятся на учёт. Оборотни отыскиваются и вывозятся в Цитадель. Там на них надевают магический ошейник. Если оборотень отказывается, его уничтожают. Никому из сидящих в этих стенах магусов не сдался гуляющий на воле оборотень. Для людей любой из нас — потенциальная угроза. Потенциальный сумасшедший. Люди боятся, люди не понимают. И не поймут никогда, потому что мы другие. Люди хотят контроля, поэтому уничтожают бездумно, не волнуясь о равновесии. Думают ли магистры о том, что нежить, затаившаяся до поры до времени, полезет из всех щелей, едва вы посадите на кол голову последнего оборотня? Думают ли магистры, что мары, вурдалаки, донники почувствуют нашу смерть, как импульс к тому, что угрозы больше нет? Думают ли они, что оборотни всегда были преградой на пути нежити, что наша сила и живучесть была создана в противовес для борьбы с ними, чтобы вы, люди, могли спокойно жить в этом мире?
— Чтобы клянчили у оборотней помощи? — оскалился Лех, но глаза у него были удивлённо-растерянные. Совсем как у ребёнка, которому рассказывают страшную правду об изнанке жизни.
Брок нахмурился и вздохнул. Спросил с укором:
— Когда вы, люди, заполонившие все континенты и острова, последний раз клянчили что-то? Вам привычнее всё брать силой. Оборотни совершили ошибку лишь однажды, когда подумали, что созданы править людьми. С тех пор люди жестоко поставили их на место, но всё равно не перестали бояться. И правильно делают. Если разрозненные волчьи кланы объединятся, людям придётся туго. Вот только дело в том, что и в этом случае равновесие нарушится. Мы завязаны друг на друге, оборотни и люди, когда до вас, твердолобых, это дойдёт? Мы не выживем друг без друга, и я уверяю, магусы уже столкнулись с большими проблемами, а дальше они будут только множиться. Когда нарушается равновесие мира, когда чаши перекашивает, всё летит под откос. Сейчас — оборотни. Потом нежить. Когда не останется другой силы, кого люди примутся изничтожать? Вцепятся в глотки сами себе?
Лех сидел на кровати и молчал, весь красный; уши его горели от того, что он впервые посмел перечить наставнику. Вожаку. Он сорвался и уже сам был не рад. Ответы Брока мутили воду его простых убеждений, и он не знал теперь, чему верить. Выродки — зло. Оборотни — потенциальная опасность, если у них нет обруча на шее. Магусы — добро и двигатель прогресса этого мира. Эти постулаты вбивали в головы с самого детства и намертво. Разве могло быть по-другому?
— Если ты с чем-то не согласен, — выдохнул Брок, распрямляя ссутуленные плечи, — ты можешь уже сегодня покинуть отряд. Можешь донести про Стефа и Бака, можешь рассказать про Джека. Я вижу тебя насквозь, Лех, но ведь ты не такой? Тобой движет гордость и спесь. Ты хочешь силы? Хочешь быть оборотнем? Знаешь ли ты, как дорого придётся платить за это? Обращённый перестаёт испытывать человеческие потребности в дружбе, доме, семье. Всё это ему заменяет вожак и стая. Только внешне человек, он хочет одного — быть тенью своего создателя. Ты об этом мечтаешь? Ходить по пятам за таким, как я?
Лех поёжился, прикрыл глаза и замотал головой.
— Или, может, я должен был оставить Джека подыхать там, в куче выродков? А, Лех?
— Брок, — тихо, мягко сказал Джек, и это подействовало как ушат снега на голову. Брок отшатнулся от кровати, взлохматил и без того непослушный вихор волос с серебристыми нитями. За последнее время седины резко стало только больше.
— Уходи, Лех, — сказал Брок устало. — Иди. И если надумал чего — делай сразу, не откладывая. Когда я натаскивал тебя, я знал, что ты та ещё заноза в заднице. Но я видел твои глаза, и, казалось, видел сердце. Оно было большое. Отзывчивое. Возможно, я ошибался.
Лех встал, одёрнул рубаху. Поковылял к двери. Его лицо до сих пор было красное.
— Прости, Брок. Прости, я идиот, — сказал Лех и вышел.
Брок вздохнул тяжело, упёр кулаки в стол и согнулся, словно от неподъёмной тяжести.
— Как ты? — спросил Джек.
— Бывало и лучше. Нормально, — ответил Брок. Затем усмехнулся криво. — Лучше скажи, как ты? Бок не болит?
— Почти нет. Чешется только.
— Это хорошо.
— То, что ты говорил, — Брок замер. Джек подошёл ближе, положил тяжёлую руку на плечо. — О личных желаниях. Я отлично помню, как хотел срубить дом. Как мечтал о семье, представлял, как женщину возьму. Как родится первенец. Это было важно когда-то давно, но сейчас… Ничто не стоит на месте, Брок. И я не испытываю никаких расстроенных чувств по этому поводу. Я жив. Знаешь, кажется мне, что это намного лучше, чем гнить сейчас где-то за тридевять земель в той куче кровавых ошмётков.
Брок повернул голову. Встретился со спокойным, ровным взглядом Джека.
— Ты прав. Как всегда, ты прав, — он помолчал немного, а потом сказал вдруг: — Они наденут на тебя ошейник. Обязательно наденут, моё слово и поручительсво тут не поможет. Но тебе нужно хотя бы ещё одно полнолуние на воле, понимаешь? Чтобы закрепиться в новом для тебя состоянии, нужно поохотиться под луной. Иначе будет плохо. Но магусы не поймут. Они захотят сразу. Люди боятся, всегда боялись и будут…
— Поэтому ты отозвал отряд в отпуск?
— И поэтому тоже. И из-за Леха. Ему нужно время, чтобы подумать. Чтобы расставить всё в голове по местам. Если он уйдёт, я не найду замену так быстро.
— Да уж. Ты привередливый.
— Требовательный. Мне больше нравится требовательный.
Джек усмехнулся. А потом резко стал серьёзным.
— Мы могли бы уйти отсюда. Отослать весточку в Берг, пускай снимаются, пускай ищут другое место для жизни. И просто уйти.
Брок задумался на мгновение. Прежний Джек никогда не предложил бы такого. Прежний Джек всегда думал о деле. Об их общем деле. Нынешний Джек думал только о том, как было бы лучше Броку. К этому стоило привыкнуть и не реагировать так болезненно. Джек освоится, перестанет быть таким навязчивым. Им всем просто нужно немного времени.
— Нет, — помотал Брок головой. — Нет. Не думаю, что Лех выдаст. И пока по континенту бродят стаи выродков, пока для меня есть дело, я буду тут, чтобы быть в курсе. Чтобы уничтожать их. Ты же знаешь.
— Знаю, — кивнул Джек. — Значит, остаёмся?
— Значит, остаёмся, — сказал Брок и улыбнулся. — Я рад, что ты со мной.
Джек крепче сжал пальцы на плече и тоже улыбнулся. В небольшое окошко тихо бились крупные снежные хлопья.
Конец