— Это я заметила, не слепая! — фыркнула наемница.
— Так что скажешь?
— Поехали, — ответила полуэльфка.
— Придется день провести в седле, если следы не свернут в сторону большого тракта, — предупредил Феникс.
— Ты о своей заднице побеспокойся, моя-то не отвалится!
Обоз убийц драконов приближался к переправе через Бегун. Конный разъезд его королевского величества предоставил Тарду и его наемникам свои услуги, и гвардейцы ехали по сторонам тракта вдоль повозок с видом людей, которым причастность к секретным делам была весомой причиной для гордости.
Гортт с кислой миной наблюдал за той тщательностью, с которой офицер и его подручный маг проверяли путь следования, выспрашивая в деревнях о том, что творилось впереди. Рыжебородый гном теребил свой чуб и в который раз порывался подойти и высказать Бритве все, что он об этом думает. Но всякий раз его останавливала боязнь потерять выгоды патента. Стоит им единожды взбрыкнуть, и, без того недоверчивое отношение правителя к их отряду, возрастет во сто крат. Поэтому Гортт, при всей своей горячности, не спешил с жалобами, а старался найти себе занятие во время этой длинной, скучной и утомительной дороги, так как непрошеная охрана еще и подгоняла Тарда, требуя усердия, коль скоро они нанялись на службу к феларскому государю.
Даже бесконечные причитания Клары сейчас были бы кстати. Хотя, с тех пор, как Феникс покинул обоз, Гортту не пришлось их больше слышать. Бородатая женщина замкнулась в себе и ни с кем не разговаривала, не считая маэстро, который тоже стал мрачным и неразговорчивым.
Понукая лошадей под полуденным солнцем, что время от времени скрывали лениво проплывавшие по небу облака, Гортт набил свою трубку и едва успел закурить, как к его повозке подошла Нэй и попросилась на козлы. Гном бросил на нее ленивый взгляд и пододвинулся. Эльфка легко запрыгнула к нему. Так они немного проехали молча. Гортт чуть не засыпал, медленно моргая сонными веками.
— Можно я поведу? — робко спросила Нэй.
— Еще чего! — буркнул гном.
— Но я умею, а вы почти что уснули…
— Ты плохо расслышала?! Что тебе вообще здесь нужно? В вашем фургоне тесно что ли стало?
Нэй осеклась и замолкла, потупив взгляд. Это не ускользнуло от гнома. Гортт и так чувствовал себя не в своей тарелке при всем том «параде», что организовал им разъезд, так к этому еще и прибавилось ощущение, будто он сболтнул лишнего.
— На! Держи, — Гортт передал ей поводья, а сам откинулся назад, выпустив кольцо дыма в воздух.
— Спасибо, — тихо поблагодарила Нэй.
— Не за что, — гном присмотрелся к своей попутчице и заметил красноту возле ее глаз.
Она плакала?
— Чего стряслось? — поинтересовался Гортт, собираясь немного развлечь себя хоть какой-нибудь историей.
Эльфка сдержала первый нахлынувший на нее порыв все рассказать. Нужно было учиться сдерживать себя. Она же теперь взрослая. Какое кому дело до того, что она чувствовала себя одиноко среди тех, кого раньше считала семьей? Удар Валекса словно выбил из ее милой головки всю наивность и романтику, показав жестокую и неожиданную сторону мира вокруг нее и людей. Многие поспособствовали этому. Не только силач, Карнаж, даже Клара, не говоря уже о наемнице полуэльфке, беседу с которой Нэй никогда не забудет.
Едва акробатка спросила о Фениксе, когда пришла в себя и почувствовала прилив сил после недельной слабости, как Клара отвесила ей пощечину и запретила упоминать имя «ловца удачи» при себе и маэстро.
Эльфка ничего не поняла из сумбурных объяснений старого фокусника, разве что Валекс куда-то пропал пока она была без сознания.
Столько всего произошло за сравнительно небольшой период времени, и теперь настала пора разложить все по своим местам. Нэй почему-то знала, что Карнаж никогда бы сам не покинул ее. Эльфке очень не хватало полукровки особенно сейчас, когда все остальные смотрели на нее с неприязнью, будто и не было всех тех лет, что они вместе путешествовали и выступали на городских площадях.
— А где Карнаж? — робко спросила эльфка.
Она не рассчитывала на ответ и очень удивилась, когда Гортт ей все обстоятельно рассказал про случай у постоялого двора, разумеется, умолчав об их с Бритвой догадках и беседе мага с офицером. Гном говорил шепотом и то и дело опасливо косился на гвардейцев.
— Я его еще увижу? — с надеждой поинтересовалась эльфка.
Гортт умилялся на акробатку. Конечно, он не собирался, да и не хотел ей все объяснять. К чему ей знать про такие неприглядные моменты жизни «ловцов удачи», о которых гному приходилось слышать и не раз? Он и сам бывал на серых дорогах в трудные времена и был уверен, что полукровки сейчас пробираются по этим тайным трактам, которые прокладывали контрабандисты и разбойники в глуши, параллельно главным дорогам. Специально выбирались опасные и отдаленные места, в которые сам черт случайно никого не занесет.
— Наверняка, — обнадежил эльфку гном, — Условились в Шаргарде встретиться.
Нэй обрадовалась и слишком сильно понукнула лошадей, что отдалось жалобным ржанием.
— Потише! — осадил Гортт, — Ты мне их угробишь! И так им почти отдыха не даем.
— Простите, — смущенно пробормотала эльфка, когда гном отнял у нее поводья.
— Да это ладно. Чего со своими не едешь?
— Я вам мешаю?
— Мне не в тягость, хоть спи здесь. Просто, смотрю, сторонишься ты как-то маэстро и Клару.
— А можно? — в ее глазах загорелась непонятная надежда.
— Что?
— Ночевать в вашей повозке?
Гортт опешил от такой просьбы.
— Погоди. Тебя что? Выгнали?! — гном постарался перехватить ее взгляд, но Нэй отвернулась.
— Я не стала дожидаться и ушла сама, — в ее голосе послышались сдерживаемые всхлипывания.
Гортт задавался только одним вопросом, почему на роль опекуна, для которой он, наемник, годился хуже некуда, провидение Основателя выбрало именно его.
— Вы же друг Карнажа, да? — словно угадав его мысли спросила Нэй.
Гном усмехнулся себе под нос. Очевидно, эльфка сделала такой вывод, заметив, как тепло он приветствовал Феникса в сильванийском трактире, где они выпивали по случаю отмщения за кузена Гортта. Что ж, вот и ему представился случай отплатить «ловцу удачи», который не спроста столько хлопотал по поводу этой акробатки.
— Да, мы с ним старые приятели, — ответил гном, — Устраивайся у меня в повозке, так уж и быть. Тащи свои пожитки.
Эльфка смущенно покосилась на него.
— У тебя их нет что ли?
Нэй отрицательно мотнула головой. Ее живот предательски заурчал.
— Черт возьми! — воскликнул в никуда Гортт, выражая этой немудреной фразой все то, что накипело у него за многие годы, когда он и в мирное время, и в военное всегда натыкался на одну и ту же до ужаса однообразную картину.
Гном вытащил из повозки свой плащ и закутал в него эльфку, сунув ей в руки краюху хлеба и флягу воды. Зло поторопив отстающих лошадей, он уставился вперед, нахмурив свои густые брови и не выпуская изо рта трубку, задымившую как печная труба. Он не хотел видеть этого взгляда, полного какого-то детского удивления и благодарности.
Кеарх этим вечером пребывал в скверном расположении духа. Мало того, что его прихватили в дело, не спрашивая, прямо с его поста на границе, где он верно служил отчизне, так еще и заставили нацепить эти людские шмотки и глупейший колпак, под который подбирались волосы и прятались острые уши.
Шаарон был близко, людские разъезды шныряли тут и там, а маг спокойно и невозмутимо допрашивал связанного темного эльфа, сидевшего у костра и твердившего одно и тоже, словно заклинание: «Oloth plynn dos![6]»
Сильванийский чародей был бессилен — на темных эльфов практически не действовала магия, поэтому он не мог проделать с пленным тот же трюк, что и со стариной Тилем. Эльф сидел напротив связанного и пытался сломить того психологически, так как, когда он приказал своим подчиненным избить беглеца, темный только расхохотался и, с жутким акцентом, ломая и коверкая сильванийские слова, предлагал работать усерднее, иначе он от скуки уснет. Однако и допрос, упорный и долгий, тоже не давал пока результатов, кроме бесконечных призываний на голову дознавателя самой Тьмы во всем ее неиссякаемом могуществе.