Куда там ларонийцам, которые вываливали бумаги на стол под нос трактирщика, рискуя, что их увидят чужие глаза. Вдобавок конюх тут же все определит по лошади постояльца. Торопится тот или нет, и какие дороги предпочитает. И если попадается взмыленное, измученное скачкой животное, которое приходится прислонять к стенке, чтобы оно не упало, то, не найдя этой метки, добрый конюх тут же сообщит обо всем трактирщику. А тот, особенно если он халфлинг, сделает все, чтобы о подозрительном путнике узнали те, кому следует.
Идея созрела быстро. Феларские солдаты вряд ли смогут отличить полукровку от чистокровного ран'дьянца, а чистокровным, как известно, в людских королевствах гораздо проще. Если имелся тайный знак, значит и феларские солдаты были извещены о сильванийских посланцах, что еще больше облегчало дело.
Карнаж не без отвращения нацепил маску dra, которая оказалась едва в пору. И зачем только ран'дьянцы, все как один, скрывали за пределами родины свою внешность?
Ларонийский состав для волос тоже был обильно пущен в дело для придания еще большей схожести с локонами dra и необычности внешнему виду в целом, чтобы окончательно сбить с толку солдат.
Наконец, по направлению к дремлющему у болот в утренней дымке тумана лагерю, двинулся всадник на сильванийском скакуне.
Солдат клевал носом на посту. Он еле держался на ногах, для укрепления собственной стойкости еще и опершись на алебарду, когда увидел всадника, что выехал на него из тумана. Неужели тот самый, ради которого поднялся весь тот сыр бор, что заставил коменданта опустошить казармы и поднять на уши все пограничные отряды? Однако солдат, хоть и был молод, но знал, как выглядят темные эльфы. Уж они точно не разъезжают на великолепных белоснежных лошадях из сильванийских конюшен.
— Стой! Кто идет?! — часовой преградил всаднику путь с алебардой наперевес.
Незнакомец остановился.
— Кто таков спрашиваю?!
Всадник не ответил.
Солдат напрягся. Довольно он навидался и наслушался всякой чертовщины, что творилась на болотах у него за спиной, так теперь еще и этот странный тип пожаловал и молчит, словно воды в рот набрал.
— Тревога!!! — завопил часовой.
От догоравших костров к нему подбежали сонные товарищи, впопыхах хватаясь за оружие.
— Позовите капитана! — крикнул кто-то.
— Да скорее же! — вторил ему часовой, — Сбежит!
— Никуда не денется, — успокоил немолодой солдат с сединой в бороде, налаживая и вскидывая к плечу арбалет.
Вскоре подоспел заспанный капитан, торопливо застегивая ремни на кирасе. Его скверная ругань окончательно разбудила всю округу.
— Какого дьявола!? — рявкнул офицер, утихомирив поднявшийся было гвалт.
Единственный целый глаз с его небритого лица зло посмотрел на столпившихся солдат.
— Там путник. На тропе, — промямлил часовой.
— Выпороть! — приказал капитан, указав пальцем на беднягу.
— Но, сударь, там и вправду всадник, — вступился за часового подошедший гвардеец, зевая во всю ширь своего рта.
— Сам вижу, не слепой. Пусть у меня только один глаз, но он стоит двоих! Пойдемте, посмотрим кто изволил затеряться в этой глуши. Солдаты, ко мне!
— Не забывайте об указаниях из Шаргарда, — вполголоса напомнил гвардеец.
— Будь я проклят! Конечно не забуду! Иначе какого дьявола я делаю здесь и дышу этой болотной гнилью целую неделю?!
— Если это тот, кого мы ждем, тогда повышение у вас в кармане, — напомнил гвардеец, — Может быть пощадите солдата, который проявил такое усердие?
— Будем надеться. Давно хотел перебраться в северную столицу. Там, знаете ли, и бордели пошикарнее да и девки почище, — проворчал капитан, — А часовой пусть знает, будет наука этому сукиному сыну как с начальством разговаривать! Не допущу бардак, иначе мы тут всех кого надо и не надо прозеваем!
— Что-то для того, за кем сильванийцы снарядили погоню, этот больно смирен. Не находите?
— Плевать! Какой только дряни не прет с этих серых дорог, — отрезал капитан.
Солдаты окружили всадника, который не удостоил все эти маневры вниманием. Его огромные черные глаза пристально смотрели из прорезей маски на приближавшегося в сопровождении гвардейца офицера.
— Шааронская пограничная служба, — начал капитан, внимательно разглядывая приезжего, — Куда и откуда, сударь?
Всадник произнес что-то по-сильванийски и махнул рукой себе за спину, указывая, очевидно, на то направление, с которого ехал.
— Позвольте мне, — попросил гвардеец, отстраняя офицера.
— Вы знаете их язык? — изумился капитан, хотя с самого начала подозревал, что этот посланный ему в помощь солдат королевской службы был не так прост.
— Немного.
Это «немного» изумило даже всадника, который удивленно воззрился на осыпавшего его сотней велеречий гвардейца, знавшего сильванийский, похоже, как свой родной.
На ломанном ротвальдском выговоре с сильным акцентом приезжий выказал своим гортанным голосом восхищение познаниями простого солдата.
— Куда направляетесь, сударь, и кто вы такой? — покончив с приветствиями начал допрос гвардеец, все так же безупречно выговаривая эльфийские слова.
Всадник не ответил, а лишь многозначительно покосился на окружавших его солдат. Гвардеец понимающе кивнул и поднял руку — шааронские стражники отошли и столпились за спиной своего капитана.
— Я наемник на службе сильванийского храма, — ответил всадник.
— Мы знаем, что сильванийцы послали свой отряд. Но вы один, — хищно улыбнулся гвардеец, — Покажите вашу поклажу и сдайте оружие!
— Я не эльф! — возмутился незнакомец, — Но я служу им.
— Так изложите дело и подкрепите доказательством вашей службы, — послышался резонный ответ, — И мы даже посодействуем вам.
От Карнажа не ускользнула та издевка, с которой было сказано последнее. Пришла пора выкладывать главный козырь, чтобы этот сыскарь под гвардейской формой не торопился праздновать победу.
Сыскарь и вправду торжествовал, меж тем смутно представляя, кто именно попался ему в руки, так как об этом типе ничего не говорили, когда излагали ему суть задания в канцелярии. Но чем черт не шутит, если этот странный всадник не был заодно с тем, кого пытались изловить сильванийцы? Одно смущало: по виду это был ран'дьянец, а с такими шутки плохи.
Всадник соскочил с лошади и раскрыл мешок притороченный к седлу, жестом пригласив гвардейца ознакомиться с содержимым. Тот с любопытством заглянул внутрь и отшатнулся, хватаясь за саблю. В руках ран'дьянца тут же возник кусок кожи с клеймом объятого огнем дерева.
— Потрудитесь объяснить, — прохрипел сыскарь, давая знак солдатам подождать с расправой.
Теперь, когда должный эффект был достигнут, Карнажу стоило хорошенько взвешивать каждое сказанное им слово:
— Темный эльф убил нашего посланца на помощь лесным братьям и ускользнул от них.
— Какого посланца?
— Dra. Я думал, вы призваны помочь нам, если знаете символ, который я вам показал?
— Так это его голова? Зачем она вам?! — гвардеец стиснул зубы, готовый в любой момент исполнить свой приказ.
— В его глазах я видел лицо убийцы. Я послан отомстить. Уже несколько дней я иду по следу. Он оборвался где-то здесь.
— Я ничего об этом не слышал.
— Аватары почувствовали потерю среди своих детей драдэивари. Они не ошиблись. Возможно, ваши люди еще не видели следов того побоища, что устроил служитель демонов.
— Где это произошло? — по лицу сыскаря проскользнуло едва заметное удивление.
— Три дня пути на северо-запад отсюда.
Гвардеец осекся, собираясь с мыслями.
— «Эге, сударь, что-то больно рано вы заткнулись», — подумал про себя Феникс, усмехнувшись под маской.
В сущности, эту карту полукровка разыграл совершенно спокойно, приписав на счет темного эльфа всех сильванийцев вместе с злополучным dra. Карасу и Гюрза, скорее всего, были уже далеко и вряд ли вернуться, чтобы сплясать на телах убитых. Хотя, зная нравы темных эльфов, Карнаж бы и этому не удивился.