Хлопнула крышка большого футляра, и Ройгар объявил о своем согласии.
Горбун учтиво поднес Карнажу оставленный им на скамье меч. «Ловец удачи» молча перекинул его за спину, затянул шнурок от ножен на груди и медленно распустил шнуровку рубахи возле горла. Некромант ловил каждое движение полукровки и едва тот коснулся шнурка у горла не выдержал и, хлопнув в ладоши, довольно потер руки. «Ловец удачи» тоже собирался драться.
— Горбун! — дрогнувшим голосом подозвал слугу рыцарь и кивнул на футляр.
Тот мгновенно подхватил вместилище клинков Ройгара и встал, держа на руках перед собой.
— Пойдем, будем встречать гостей на мосту, — рыцарь удалился, громко хлопнув в воздухе своим плащом, полу которого перекинул на плечо.
— Мне куда? — спросил «ловец удачи», когда закрылась дверь.
— Ты пойдешь на лестницы, — ответил Кассар.
— Чего ожидать? Орд нежити? — с усмешкой произнес Карнаж.
— Нет. В таком случае я бы первым прыгнул в лодку, — некромант деланно засмеялся, — С моста пойдут выходцы с того света — ревенанты.[12] Это недобитки, что остались еще у моих коллег. Мои девочки и этот рыцарь управятся. С воды пойдут сбиры из низших shar'yu'i. Отребье, которое чуть было не пустило кровь твоей давней знакомой. Zhash'Ka? Так ее называют? И это в благодарность за пробуждение… Тебе помогут островитяне. Когда эти твари начнут карабкаться по скале и доберутся до лестниц, вы их встретите.
— Да уж, славная подобралась компания! — не сдержался Феникс, — Я впервые рад тому, что ты умеешь читать мысли. По крайней мере, мы знаем чего ждать от осаждающих.
У самой двери некромант окликнул полукровку.
— Тебе страшно. И ты все равно будешь драться?
— Да.
— Потому что есть больший страх, позади этого? Скажи.
— Нет, потому что я не собираюсь его подавлять. Меня так учили, Кассар. Не подавлять, но и не давать ему овладеть собой. Подавлять — едва ли не та же самая трусость. Ведь, если будет еще страх перед страхом, это уже никуда не годится.
Скрещенные копья вампирш разошлись в стороны перед Ройгаром, и он уверенно зашагал по мосту вперед. За ним семенил горбун, едва поспевая за широким шагом рыцаря.
Карнаж провожал их взглядом с одной из лестниц, скрываясь в тени выступа скалы. Мимо него бесшумно скользили низкорослые тени островитян, шустро разбегавшиеся по всей громаде башни, точно муравьи.
Когда рыцарь прошел мимо опор моста на берегу, горбун открыл футляр. Ройгар испустил вздох, снял очки и положил их на край раскрытого футляра. Он медлил. Наконец, взял оба клинка и развернулся навстречу подступавшим в ночи силуэтам.
По рукам пробежала дрожь. В сознание ворвались крики… Детские, многоголосые крики.
Какая это была мука! Невозможная, рвавшая на части сознание почти физической болью. Ее вскоре залило, словно на раскаленный металл холодной водой, отчаяние, горечь которого можно было ощущать на корне языка.
Рыцарь боролся. Нет, это не его крест. Тот, кто нес, давно погиб! Он, Ройгар, не возьмет на себя это наследие. У него есть свое. Он заставит клинки признать себя господином, чего бы это ни стоило.
Перед глазами встал детский силуэт. Позади дрожащей на ветру девочки тлели остатки разоренной деревни и вороны, вороны без счета слетались с небес. Они кружили у нее над головой, садились на тела убитых крестьян и клевали… Выклевывали глаза.
Адский смех прорвал сознание. Режущий ухо, дикий и несуразный.
Картина в сознании рыцаря поблекла. Он собрал в кулак волю и снова вернул это полотнише своей судьбы, отчего оно стала еще ярче, словно отвечая его стремлению. Такая ноша была настолько тяжела, что у него подкосились ноги и он почти достиг коленями земли, застыв в напряженной позе, склонив голову на грудь.
Руки, сперва безжизненно повисшие в плечах, набрались силой. Клинки, казавшиеся настолько неподъемными, что грозились прижать к земле, постепенно становились легче. Картина в сознании стала яркой настолько, словно навстречу ему шло само солнце. И вот оно… Пламя стеной взвилось за спиной девочки, пронесшись эхом предсмертного детского хрипа и опав под ноги тлеющими вороньими перьями…
Рыцарь распахнул глаза. Перед ним корчил рожи ревенант, чей широко раскрытый рот под полыхающими глазницами изрыгал тот самый дикий смех. Костлявые, обтянутые остатками кожи и перемотанные каким-то тряпьем руки перебрасывали меж собой длинный, изрядно выщербленный меч. Сухие тонкие ноги подгибались и он постоянно двигал ими, словно приплясывал.
Ройгар рванулся с места и вихрем налетел на ревенанта. Раздался стон металла, треск сломанного клинка и рыцарь шагнул по куче изрубленных в кашу останков вперед к теням, что обступали его со всех сторон. Он заметался в этом кругу, работая обоими клинками, словно двумя ветровыми мельницами, что не останавливались ни на секунду. Рассекая грудные клетки, вспарывая животы, разваливая надвое головы, отрубая руки и ноги.
Кто-то прыгнул сзади. Меч свистнул полукругом через спину Ройгара, и странное существо с длинными руками и ногами лишилось верхней половины черепа, отлетевшей вместе с остатками капюшона в металлическую чашу у опор моста.
Другой ревенант стоял поодаль, глядя на все это огоньками глаз с замотанного тряпками лица. Взмах костистой руки и снова дикий, режущий уши смех. Сбиры изготовили самострелы. Но из-за спин этих странных длинноруких и длинноногих созданий с маленькими тельцами и вросшими в шеи головами под глубокими капюшонами появился горбун. Слуга некроманта забормотал что-то, растягивая в мычащих звуках слова. Сбиры застыли. Маленький глаз уродца начал вырастать до размеров своего большого собрата. Существа попадали на колени, выронив оружие, скрючившись и по-волчьи завывая. В их четырехпалые волосатые лапы, что пригоршнями были подставлены под нависшие капюшоны, хлынула мутная жижа вперемешку с кровью из лопнувших глаз.
До ушей Карнажа долетали истошные вопли с той стороны моста, где орудовал зловещий дуэт рыцаря и горбуна. Полукровку сковало знакомое ощущение, которое смесью азарта и ожидания проносилось по жилам и будоражило кровь. Страх, едва подступившись слишком близко к решимости, был сметен в мгновение ока, как только «ловец удачи» услышал грохот сорвавшегося камня и брань на незнакомом языке.
Едва первая тень скользнула на уступ и повернулась спиной к скале, помогая другой взобраться, как «ловец удачи» подскочил к ним. Шип, сверкнувший на основании темноэльфийского кинжала в ночи, влетел в затылок, и незваный гость отправился в море. Второй сбир не успел опомниться, как полетел следом за первым. Все, что он увидел, это сверкнувшие перед ним звездами четыре стальные набойки.
Один из островитян рухнул позади Карнажа со стрелой в спине.
Феникс метнулся к скале, слившись с ней. Мимо него наверх шмыгнул еще один островитянин. Засвистел раскручиваемый низкорослым убийцей шнур, на конце которого имелось свинцовое грузило. Оно врезалось в череп сбира, поднимавшегося по лестнице, опрокинув того на ступени. Феникс прыгнул вверх, перехватив кинжал двумя руками и опустился на свалившегося вниз демона. В больших желтых глазах сбира с узким горизонтальным зрачком-полоской застыло удивление, когда Vlos'Velve с хрустом вошел в грудь. Не останавливая движения, полукровка вывернул оружие и откатился в сторону от полетевшей в него стрелы.
Островитянин вывернулся из-за скалы и длинное копье пробило лучнику плечо. Грузило на длинном шнуре довершило дело, обрушившись молотом на капюшон. В резко наступившем после этого затишье был хорошо слышен глухой стук упавшего тела, распластавшегося среди прочих.
Трое сбиров трудились над одной из дверей, прикончив островитян, которых застали врасплох. В воздухе свистнула сначала одна заточенная пластина, потом еще и еще, потом они градом посыпался на головы демонов, вырывая всякий раз из их глоток шипение, вонзаясь в плечи, руки и ноги. Дверь приоткрылась и из-за нее копье рвануло одному из штурмующих живот. Сбиры толкнули своего раненого собрата внутрь коридора, схватили низкорослого защитника и размозжили его голову о каменную стену.