— Стой! — улыбнулась эльфка, — Возьми у Эйлта деньги и узнай название улицы.
Когда «отрекшаяся» ушла, Лина испытующе посмотрела на вора. Тот задвинул засов и невозмутимо вернулся на табуретку.
— Как думаешь, они действительно попытаются его прикончить? Даже после того, как он убил Кобру?
— Пусть попробуют, — зло прошипел Эйлт, крепче сжав рукояти кинжалов.
Нэй вернулась только под вечер. Прижимая к груди сверток с одеждой, над которой портной возился еще очень долго и ей пришлось ждать, она взбежала по лестнице наверх, чуть не сбив по пути Лину. Эльфка окликнула ее, но она не остановилась и даже не обернулась. Ей хотелось скорее увидеть… понять, что уже далеко в прошлом тот момент, когда она сидела под дверью с курткой Феникса в руках и боялась за него. Что теперь с ним все в порядке.
Эйлт вскочил и схватился за кинжалы, когда дверь позади него распахнулась. Но, увидев эльфку, он отступил и встал у дверного проема, не выпуская оружия из рук.
Карнаж сидел на постели. Сверток упал на пол. Нэй вцепилась в полукровку и не отпускала, растянувшись на одеяле. На бледном лице «ловца удачи» с выдающимися синяками под желтыми глазами, появилось некое подобие улыбки. Она что-то спрашивала, интересуясь, как он себя чувствует, и, не успевая выслушать ответ, задавала новый вопрос. «Ловец удачи» провел рукой по ее волосам, потрепал за ухом.
— Ребенку вернули любимую игрушку, — с усмешкой пробормотал себе под нос Эйлт.
— Это точно, — Лина вошла, обняв любимого за шею и с умилением глядела на эту сцену.
Нэй прижалась к груди с тремя красными косыми шрамами и осторожно потянула Феникса за ухо. Карнаж привычно заворчал, как всегда делал, когда странствовал с бродячим цирком, а она приставала к нему по вечерам у костра, поражаясь какие у него длинные уши.
Все же кто-то у него еще оставался. Полукровка почему-то был уверен, что подобная мысль посетила и эльфку. Теперь отчаяние в тот вечер у Роксаны, когда ему казалось, что он потерял слишком много, утратило свою бездонную глубину. Пока есть те, кому он нужен, возможно, все не так плохо. Из этого можно черпать силы, как из колодца у дороги. Напиться досыта, утолить жажду, что мучила под палящим солнцем на пыльном тракте, перевести дух и пойти дальше, чтобы снова вернуться. Иногда Феникс думал, что цикл с давних времен и даже после эпохи Сокрушения Идолов никуда не делся, а просто затаился, продолжая тенью скользить сквозь окружающий мир.
— Ладно, дай ему хоть одеться, — Лина потянула Нэй за руку.
Они обе вышли в коридор, оставив Эйлта помогать Карнажу натянуть большей частью покупные обновки, лишь с несколькими старыми вещами, умудрившимися сохранить приличный вид.
— Зачем тебе самострел? — спросила Нэй, когда увидела, как Лина проверяет оружие.
— Затем, чтобы наши с Эйлтом усилия не пошли прахом этим вечером, — сухо ответила эльфка.
— О чем ты говоришь? — насторожилась «отрекшаяся».
— В этот раз в город мы его одного не отпустим. Слишком опасно, — нахмурилась Лина, удовлетворенно цокнув языком на готовность самострела к бою.
— Опять!?
— Тише ты! Не кричи, — шикнула эльфка, — Он держит клятву, данную за то, чтобы узнать где тебя держали. Так-то, дорогуша. Ничто не дается даром.
Все четверо спустились вниз. Карнаж закрыл нижнюю половину лица сильванийским шарфом, который резко выделил бледную полосу кожи между тканью и, распушившимися после тщательной промывки, багряными волосами.
Куртка блестела новизной кожи и серебром отделки на воротнике-стойке. Штаны тоже пришлось купить новые, так как портной, когда к нему принесли барахло Феникса, долго пытался понять, что в этом можно было зашивать. Если он даже не сразу узнал в принесенном ему предметы гардероба. Только ботфорты и перчатки остались прежними. К пострадавшему в схватке с фениксом сапогу подшили новый ремешок, кусок же от старого широкого ремня Феникса пошел на заплату для бандажа, с которым «ловец удачи» никак не хотел расставаться. В целом получилось все то же самое, словно Роксана в воду глядела в своих предположениях о гардеробе «ловца удачи», только Лина настояла на куртке потеплее и подороже, опасаясь за здоровье полукровки в путешествии на северном побережье Материка.
Они незаметно выскользнули из дверей трактира, благо лестница, ведущая в комнаты, располагалась близко ко входу и им не пришлось приветствовать всю ораву моряков и наемников, что кутили перед отплытием с музыкой и плясками, не жалея ни глоток, ни ушей, ни сапог.
Нэй сама остановилась на пороге, понимающе кивнув Лине, и проводила взглядом три фигуры. Она полагалась на друзей Карнажа и была спокойна за его возвращение.