Убийца драконов в последнее время был настороже. Теперешняя его охота началась еще тогда, когда в трактирах Швигебурга поползли слухи о приближении башни Хроноса, и вместе с проезжими «искателями истины», которых приписывали к блаженным в их стремлении повсюду следовать за архимагом и его Странствующей Башней, по столам зашелестели бумаги с печатями императора, феларского и сильванийского королей.
Длинные руки ларонийской тайной канцелярии доставали далеко не везде, и всегда можно было изыскать способ распространения известий, однако риск оставался и был довольно большим, так как простым бумазейкам без печатей мало кто верил, да и сами печати проверялись по нескольку раз. Это делал любой уважающий себя убийца драконов, так как их было мало, особенно профессионалов своего дела. Они часто гибли и редко это происходило от лап драконов, скорее от кинжалов и коротких мечей из-под фиолетовых плащей ларонийцев.
Все же историки и хронисты очень сильно поспешили, объявив Войну Кинжалов оконченной. В этом гном был глубоко убежден. И не потому, что убийства происходили с завидной регулярностью. Во все времена шипели яды в бокалах, удавки стягивали шеи и ножи вгонялись в спины не реже, чем теперь.
Особенностью нового времени стало то, что традиции Войны Кинжалов в эпоху Сокрушения Идолов плавно перекочевали и дальше, следуя зову Ta'Erna. Никто не хотел поднимать шум по поводу того или иного убийства, не важно кого и за что, просто отвечали тем же. У государств, после былых кровавых побоищ, не доставало сил развязать еще одну войну. Вот они и огрызались друг на друга, как уставшие от драк, но так и не поделившие кость псы. На это силы брались из разросшихся древ власти, ведь после многочисленных конфликтов, где все решалось огнем и мечом, гильдии выбили себе неплохие места у трона. Простые смертный становились ближе к могуществу королей, а те не только предоставляли им права, но и накладывали обязательства, искусно сотворив иллюзии общих дел и идей. При этом всякий раз слащаво подчеркивалась роль этих самых «простых смертных». И горе было тому правителю, который не следовал новым веяниям.
Тард был неплохо осведомлен, особенно в области тех слухов и разговоров, что вертелись вокруг его нехитрого ремесла. И этим все усложнялось во сто крат. От момента заказа или, как иначе говорилось, «приглашения на охоту», приходилось изрядно поломать голову и тщательно подобрать сторонников. Бритва свято соблюдал и то и другое, почему и дожил до своих лет. Убийца драконов не раз получал сведения от «ловцов удачи», которые являлись самыми надежными источниками информации на Материке. Теперь же козырная карта сидела в двух шагах от него.
Феникс сам попросился ехать с ними, а это многое значило. Гному не раз приходилось ждать следующей зимы, если вдруг расходились слухи о том, что наемники, члены гильдий воров и «ловцы удачи» покидали ларонийские территории и избегали истанийских приграничных районов. Приходилось потуже затянуть пояса и ждать следующих холодов, ведь к зиме драконы становились вялыми и часто впадали в спячку.
— Феникс, ты сегодня остаешься ночевать у нашего костра? — поинтересовался Тард, заметив, что полукровка не собирался уходить.
Карнаж утвердительно кивнул.
— Как Нэй? Мы все слышали о том что произошло, вот я за ребят и спрашиваю. По сердцу она нам пришлась. До сих пор не могу простить себе, что выставил так мало караульных той ночью.
«Ловец удачи» промолчал. Он бросил взгляд на захрапевшего Гортта. Еще несколько тардовских наемников расположились рядом, закутавшись в свои плащи. Полуэльфка дремала, положив голову ему на плечо.
— Плохо, — ответил полукровка в полголоса, — Она не приходит в сознание.
— Еще бы! Если ударил такой здоровяк. Гора мышц и мяса, но ни одной извилины. Я бы на твоем месте убил после тех дел, что он натворил.
— Не люблю убивать в простой ссоре.
— А это ты Гортту доказывай, — хитро прищурился Тард, подхватив лежавший у своих ног плащ и протягивая «ловцу удачи», — Давай, устраивайся и вздремни немного. На вас двоих должно хватить.
— На двоих? — изумился полукровка.
От резкого движения наемница приоткрыла заспанные глаза. Она пробормотала что-то себе под нос и, поежившись, переместилась ближе к своим вещам, сваленным у костра, и вытащила из сумок изрядно потрепанный плащ.