«Тебя нет»
Надо играть. Надо выжить. У Бездны, конечно, свои законы, но она их исполняет неукоснительно. Стало быть, не даст сделать хоть что-то, что ты знаешь, потому что все то, что ты принес с собой, здесь исчезнет, так как здесь нет ничего и твоему «багажу» не во что перетечь и перейти. Он признан избытком, и ты его лишен. Но ты в ней, проникаешь всё глубже, а значит ты есть. Однако для себя самого неимоверно сложно сделать этот вывод. Потому что нечему составить этот вывод. Тогда нужно сделать что-то… Выразить себя в нечто, что есть ты и этим будешь. Выразить свою волю. Всё, что остается…
Призыв? Нет. Карнаж просто направился куда-то. Не наугад, не по наитию, не по выбору и не по случайности.
Зойт схватил его за руку и выдернул из зеркала, толкнув в сторону воронки, которая потоком осколков рвалась через зеркала. Они оказались в коридоре с гладкими стенами и потолком. Глаза постепенно привыкали, будто прозревшие от слепоты. Белые прожилки в камне кладки дарили непонятную серую мглу, в которой виднелись очертания стен и покатых ступеней, ведущих куда-то наверх. Даэран стоял перед Карнажем, устало уперев руки в колени. Ловец удачи сидел на корточках и мерно покачивался из стороны в сторону, обхватив голову руками.
— Молодчина, ты ЕЙ не поддался, — похвалил ларониец, пытаясь оторвать руки полукровки от головы. — По крайней мере, дал шанс тебя вытащить. Теперь мы внутри, что не сильно облегчает нам задачу. Надо выбираться и поскорее, пока мы не сошли с ума.
— Что это? — внезапно вскочил на ноги Карнаж, поворачиваясь к ступеням.
— Где? — колдун покосился в сторону одностороннего портала, через который они пришли. Воронка из мечущихся осколков постепенно уменьшалась. С другой стороны куски разбитых черных зеркал лились направленным потоком, а с этой смешивались в кашу, которая недвусмысленно давала понять, что будет с тем, кто рискнет шагнуть назад.
— Крысы!!! — вскричал Карнаж, поняв, что странный нарастающий шум составляло движение неисчислимого множества коготков по каменным ступеням.
Теперь Даэран расслышал громкий, приближающийся иступленный писк и шипение этих маленьких соседей всего живущего на Материке. Разносчиков чумы и болезней, предвестников несчастий и бед — крыс.
Феникс завертел головой по сторонам. Стены были гладкими. В них не нашлось трещин достаточно широких, чтобы прошел клинок. Потолок оказался достаточно высок, однако на нем кое-где имелись белые прожилки и возле них были видны очертания крючьев, вогнанных в камень почти до упора.
— Пришло время вернуть мой долг! — бросил полукровка ларонийцу и подпрыгнул, вцепившись в крючья руками. Словно гигантский паук, прижавшись к потолку, он начал проверять насколько хорошо они там сидят, благо выбирать было из чего. Зойт слышал тихие проклятья, доносившиеся сверху, и нетерпеливо разминал пальцы. Лавина крыс скатилась по ступеням неожиданно и устремилась на колдуна. Тот выкинул вперед руку, собираясь дорого продать свою жизнь, когда за нее ухватились пальцы свесившегося с потолка полукровки. Длинная цепь с мелкими звеньями обвила предплечье Даэрана, еще надежнее скрепив с кистью «ловца удачи», и Феникс со стоном потянул колдуна вверх.
Зойт мгновение приходил в себя, когда его пальцы надежно сжимали холодное железо вбитого в потолок крюка. Напротив висел Карнаж, вперив в него горящие золотом глаза:
— Не советую смотреть вниз. Достаточно того, что мы будем слышать!
Едва полукровка произнес это, как слух прорезало такое, что они до конца дней не забудут. Внизу разверзлась сущая самоубийственная мясорубка. Крысы с диким писком стремились к закрывающемуся одностороннему порталу, по дороге разбрасывая и убивая своих же собратьев и кидаясь в ненасытные «жевала» Бездны, перемалывающие их на частицы все убыстряющими вращение осколками. Шум нарастал, карабкаясь наверх от кишащей внизу массы по стенам и запрыгивая в уши висевших под потолком. Там он начинал метаться в голове и разрывать душу кривыми когтями ужаса, едва утихшего после тоннеля, но снова подступающего к горлу.
— Когда же это кончится?! — воскликнул бледный, как смерть, Зойт.
— Кричи! — посоветовал Карнаж.
— Что?!
— Кричи, иначе сердце не выдержит!!!
Бойня у них под ногами достигла своего апогея, заполнив окружающее пространство запахом смерти. Стены тряслись. Белые прожилки то ярко вспыхивали, то гасли, погружая происходящее внизу в непроглядный мрак. Полукровка и ларониец висели друг напротив друга и орали, высвобождая ужас, оказавшийся донельзя заразительным. В висках туго пульсировала кровь. Оба доходили до края… Предела сознания, откуда можно и не вернуться назад. А Бездна там, внизу, стирала в порошок целые полчища крыс. Одних из самых живучих тварей на всем Материке. Грызуны стремились туда добровольно. И это они, что способны были выжить практически где угодно.
Прошло много времени, если оно вообще шло. Односторонний портал закрылся после того, как в залитом кровью и заваленном трупиками коридоре не осталось ни одного живого грызуна. Бледный свет снова спокойно сочился из прожилок в камне, порождая вокруг тоскливую серую мглу. Карнаж и Зойт спрыгнули вниз, поднялись по лестнице и сели на полу спина к спине, медленно приходя в себя. Колдун машинально потирал затекшие руки. «Ловец удачи» смотрел вниз. Там, у ступеней, по которым они не без труда поднялись, в крови плавали трупики крыс. Феникса уже не удивляло то, что вокруг стояла глухая, звенящая тишина, которую еще более подчеркивало их с Даэраном дыхание. Даже то, что кровь в коридоре постепенно впитывалась в пол и с тел мертвых грызунов слезала разодранная кожа, оголяя кости. Ему просто хотелось отсюда выбраться. Наверное, ничего в своей жизни он не желал так, как этого.
— Что будем делать? — шепотом спросил ларониец.
— Убираться отсюда, — фраза полукровки вызвала у обоих какой-то неровный, хриплый смех…
Часто приходилось останавливаться и переводить дыхание, так как, то ли казалось, то ли и впрямь вокруг царила невозможная духота. Они шли, сами не зная куда. «Ловец удачи» тащился за ларонийцем, попутно обещая себе при случае выпустить мэтру загробных дел Кассару кишки, если, конечно, они выберутся. Впрочем, в этом Феникс начинал сомневаться. Зойт вел куда-то, не проронив и слова за все то время, пока они бесплодно топтали многочисленные коридоры, напоминавшие какой-то дикий лабиринт. Проходы становились то уже, то непомерно расширялись. «Ловец удачи» и колдун преодолели немало винтовых лестниц, взбираясь на платформы к странным комнатам, перегороженным зарешеченными колодцами. Из них сквозь прутья поднимался холодный пар. Пока Даэран с недоумением проводил рукой над этим чудом Бездны, «ловец удачи» проверял прочность решетки и с ворчанием перебирался на другую сторону, ведь обойти не было никакой возможности.
Звуки продолжали то пропадать вовсе, то появляться, налетая всем скопом, словно долгожданный бриз. Они были разными. Иногда слишком разными, чтобы появиться в одном месте, а иногда хором схожести, врывались в уши, прогоняя звон тишины, и тогда почему-то становилось отчетливо слышно, как бьется сердце.
Зойт остановился, когда во второй раз увидел свисающую с низкого потолка цепь. Ту самую, которой его приковали за давнюю провинность в столичном узилище.
— Символ, — хрипло огласил он, словно приговор, и смиренно уселся перед цепью прямо на пол.
— Привал? — не дожидаясь ответа, Карнаж бухнулся рядом.
— Это каземат для тела и рассудка, — Даэран многозначительно погремел цепью и растянулся на полу, подложив руки под голову.
— Замечательно! — сплюнул в сторону Феникс. — И как нам из него выбраться?
— Надо освободить разум и тело. Желательно, одновременно, — отозвался Зойт.
— Не понимаю…
— Так было написано в трудах Морвириари, за которыми мы ехали в Форпат.
— Может быть, удосужишься поделиться со мной? Я тоже знаю довольно много различных вещей связанных с магией.