Слева от меня на цепи томилась фигуристая деваха. Лицо спокойное, платье из простенького сукна, но ладное. Ведет себя так, будто не в первый раз продается. Сразу видно, что не в бою и набегах захваченная, а потомственная рабыня. Возле нее «зрителей» собралось больше чем у всех рабов вместе взятых. Каждый норовил пощупать товар сальными ручками: достаточны ли тугие ягодицы, не слишком ли большая грудь.
Чванливые покупатели подходили к нам больше поглазеть. По местным меркам раб, наверное, стоит, безумно дорого. Как тачка у нас. Мы ходим по автосалону, трогаем машины, но так ничего и не покупаем. И здесь также.
Несколько раз меня ощупывал какой-нибудь извращенец-старикашка. Тыкал в мышцы и пытался разжать челюсть. Я еле сдерживался, чтобы не откусить ему скрюченные пальцы, ведь за такое раба могут казнить.
Абсурдность происходящего дарила призрачную надежду, что это все сон. Но с каждой минутой я убеждался, что не сплю. При сновидениях воспоминания отсутствуют, человек находится только в настоящем. Но я помню все, свою жизнь, казнь, значит, это не сон?.. Щипать себя бесполезно — сознание помнит это ощущение и повторит боль даже во сне. Говорят, что во сне невозможно разглядеть свои руки, они будут расплываться. Я вытянул вперед ладони: сеточка папиллярных линий розовая, без мозолей, пальцы гладкие, ровные, будто у пианиста. Странно… Кто я есть в этой жизни? Явно не крестьянин.
Итак, последнее, что помню — это удар молнии. Разряд поджарил меня одновременно с мощным ударом тока. Такой трэшак выкинул из моего тела сознание (или душу, или сгусток ментальности, или квинтэссенцию бытия, мать ее). Душа не может существовать без тела, наверное… И ее подхватил некий поток мироздания и воткнул в первое попавшееся тельце в параллельном или еще каком-нибудь гребанном мире. Логично? Не очень?.. А пофиг… Будем считать, что так и было. Какая разница, как? Главное, что потом? Вернее, что делать сейчас?!Тело мне досталось не ахти. Морда смазливая, а стати викинга нет. Рост, примерно, прежний остался, метр восемьдесят или около того. Плечи чуть поуже стали, и руки потоньше, но не как у хлюпика. Скорее как у легкоатлета или паркурщика. Мышцы хоть и не дутые но, тугие. Осанка справная, и ноги не кривые, что еще мужику надо? Пардон, парню…
Пузан в расшитом золотом камзоле приблизился к невольникам. Кинул беглый взгляд на рабов и сразу подошел к пленному бойцу справа от меня. Бывалый воин сверлил купца взглядом, но молчал. А тот постучал по его «каменной» груди и крикнул визгливым голоском:
— Чей товар? Из «игрального клуба» выдвинулся сутулый сухонький мужичок с лицом алкаша.
— Мой раб! — прошамкал он. Как и положено заправскому алкашу, у него не хватало несколько передних зубов.
Вот блин, бич бичом, а рабами торгует…
— Сколько просишь? — спросил пузан, небрежно махнув на воина.
— Сто золотых, — не моргнув ответил работорговец.
— За такое старье?! — купец скривился так, будто его облили кислотой.
— Его зовут Тион, он бывалый воин из Таниса, — ответил «алкаш». — Его продали в рабство за долги.
— Да он и половины того, что просишь не стоит! Воин не обучен послушанию. Но кой мне бунтарь?
— Из него получится отличный телохранитель…
— Ага, только он первый перережет глотку своему хозяину! Мне телохранитель не нужен, я ищу гребцов на галеру. Да думаю, что старая развалина не выдержит такой работы и сдохнет через несколько месяцев.
Тион насупился, перекатывая желваки на обветренном лице. На мускулистых руках надулись вены. Повезло им, что раб в цепях…
— Давай так, — продолжал купец. — Даю сорок золотых и обещаю, что когда он сдохнет, я к тебе вернусь за новым товаром? Алкаш, возмущенный такой наглостью зашипел:
— Да я лучше убью его, чем продам за гроши, да я…
Но договорить он не успел. Тион не сдержался и заехал ногой работорговцу в челюсть. Тот упал навзничь, выплюнув по пути еще один зуб (вот как он их растерял, оказывается). Вторым ударом под дых сложил пузача пополам. Покупатель и продавец охнули и откатились назад.