Беззубый первым вскочил на ноги и, выхватив из-за пояса кинжал, ринулся вперед. Еще немного, и он исполосует прикованного к столбу раба. Тион приготовился защищаться, но отпинываться от кинжала дело дохлое. Не знаю, что на меня нашло, но моя нога сама поставила подножку. Работорговец споткнулся и бухнулся лбом о помост. Сознание на время покинуло его. Словно дохлый кузнечик, он вытянул тонкие лапки и затих. Тион глянул на меня, в его глазах читалась благодарность.
Игра в кости оборвалась, и к нам подскочила толпа головорезов. Пузан верещал и махал руками, в красках рассказывая произошедшее, но сам приближаться боялся. Свора озверела еще больше и готова была нас разорвать. Работорговцы схватились за ножи, даже мой нынешний рябой владелец схватился за кинжал.
Ну все… Конец. Не успел пожить в новом мире… Кто просил меня ноги пихать куда не надо?
Глава 2
Сбоку раздался топот лошадей. На площадь влетел конный расчет воинов из пяти человек. Погода стояла безветренная, но их красные накидки колыхались будто флаги на мачтах. Лоск их доспехов сверкал на солнце золотыми переливами. Сразу видно, знать!
Работорговцы припухли и, склонив головы расступились. Всадники спешились в нескольких шагах от нас.
— Что здесь происходит? — повелительно спросил один из всадников.
Его седые виски и более яркие пластины лат выдавали в нем старшего.
— Господин, гвардеец, — пробормотал очухавшийся алкаш.
— Комтур королевской гвардии, — поправил его седовласый.
— Господин, комтур, — работорговец отряхнул лохмотья и показал на расшибленный лоб. — На нас напали!
— Кто? — командир удивленно огляделся.
— Рабы! — развел руками сутулый. — Вот этот старикан и чернявый.
Гаденыш ткнул на нас узловатым пальцем.
— Они же прикованы к столбу? — комтур вскинул бровь и тряхнул головой. — Чей товар, сколько стоит?
— Сто пятьдесят золотых! — не задумываясь выпалил алкаш.
— А это мой, — выдвинулся вперед рябой, похлопав меня по плечу. — За сотню отдам…
Командир снял с пояса мешочек из бордового бархата и отсчитал две горсти. Протянул их работорговцам и приказал:
— Отвязать! Обоих забираю.
Сияющие барыги рассыпались в поклонах. Сутулый вытащил из-за пазухи увесистый потертый кошель и высыпал туда выручку. Кошель увеличился незначительно. Вот тебе и алкаш! За пазухой целый капитал таскает.
Нас отстегнули от столбов и привязали веревками к седлам лошадей. Ну вот, моя первая продажа. Обидно только, что цена почти в два раза меньше, чем у старика. Не люблю ощущать себя дешевкой…
Комтур доставил нас в замок. Судя по размаху строения с множеством башен, шпилей и пристроек, это была королевская обитель. Отлично! Попасть на галеры и в прочую средневековую клоаку совсем не хотелось. А тут пажом в замке буду или двери закрывать-открывать, забыл, как такой слуга называется, швейцарец, вроде…
Слуге сбежать проще, на галере рабы цепями прикованы. Все повернулось не так уж плохо. Будет крыша над головой и еда. Кровавое средневековье — хороший вариант для такого, как я. Здесь я накормлю вдоволь своего внутреннего демона. И никакие опера не помешают. Не надо заморачиваться по поводу отпечатков пальцев и прочих следов на месте преступления. Они читать-то, наверное, не умеют, не то что преступления раскрывать…
Двор замка встретил роскошью тенистых аллей и благоухающими клумбами. Искусственные прудики с серебристой водой покачивали белоснежные кувшинки. Разодетые, как павлины, слуги шныряли между замком и дворовыми постройками.
Тут наши пути со стариком-воином разделились. Его куда-то увели в сторону королевских конюшен, а меня потащили в замок. Огромное гранитное крыльцо уставлено статуями в виде гаргулий, драконов и прочих домашних животных. Я вертел головой, словно оказался в музее. В той жизни я в музее был лишь раз, когда порешил его директора (мерзкий был тип, мальчиков маленьких гладил, тварь). Из экспонатов рассмотреть особо ничего не успел, теперь вот наверстываю. Я шагал по полированному граниту и с наслаждением вдыхал воздух, наполненный ароматом эфирных масел. Просторный холл, отделанный позолоченными барельефами, смотрелся как дача олигарха. Живут же люди… Что там, что здесь народ в ж…, а властьдержащие в шоколаде. Миры разные, а люди одинаковые… — Стой здесь, раб, — комтур указал мне на угол возле сразу у входа, оставил со мной двоих своих подопечных, а сам исчез в проеме изящной арки.