— Спокойно… — сказал я вожаку, смотря прямо в глаза. — Ты силен, но и мы не хуже, что толку, если мы друг друга поубиваем? Иди своей дорогой… Нам с тобой нечего делить.
Волк ощерился и смотрел горящими глазами, будто понял мои слова и теперь раздумывал.
— Почему вы на нас напали? — продолжал я. — В лесу полно дичи, а мы такие же хищники, как и вы. Отступить сейчас не позорно, идите с миром и крови больше не прольется.
Хрясь! Пока я заговаривал зверюге зубы, метаморф подкрался к нему сзади и рубанул мечом по шее. Шея альфы толщиной с бревно, но меч острый и сила мервина огромна. Черная голова, напоследок лязгнув зубами, покатилась по траве,разбрызгивая густую кровь. Оставшиеся в живых двое волков развернулись и скрылись в чаще. Смерть вожака испугала их.
Я без сил опустился на землю.
— Ты как? — спросил я Мирольда, глядя как он заматывает тряпицей откушенную руку.
— Нормально, — улыбнулся он в ответ. — К утру отрастет новая…
— Отлично! Я уж думал будешь с одной рукой ходить…
— Я же вампир, была бы свежая кровь, рука отрасла бы быстрее, а так до утра буду мучиться.
— Дьявольские отродья! — негодовал Каллин. — Они напали на нас, рискуя собственными жизнями! Так хищники не охотятся, что-то здесь нечисто.
— Их послал Фирон, — сказал Санс, обернувшись в человека (опять я не успел увидеть, когда он обратился, шустрый метаморф). — Звери не бьются на смерть, если кто-то не угрожает их потомству или жизни. Они напали для того, чтобы поживиться мясом, их направила черная сила.
— Колдун? Как он может управлять животными? — спросил я.
— Он порождение черной магии и может призывать хищников. Уверен, что нападение ликанов — его рук дело!
— Тут я с перевертышем соглашусь, — нехотя процедил Мирольд. — Ликанов в наших землях давно нет. Они пришли сюда явно не по своей воле…
— Надеюсь, они не соберут огромную стаю и не вернутся опять, — сказал я.
— Не думаю, — покачал головой Мирольд. — Это редкие животные, возможно, мы убили последних ликанов на земле.
— Не последних, — буркнул Каллин. — Еще два выродка скрылись. Жаль, что я не бегаю так же быстро, как вампир. С удовольствием бы их догнал и свернул бошки!
— Ну так пошли за ними по следу, — предложил я, хитро прищурившись.
— Да темно уже, — опустил глаза кузнец. — Следов не сыщем…
— Расслабься, — улыбнулся я. — Шучу…
Я повернулся к Сансу:
— Если Фирон может управлять зверями, что нам ждать в следующий раз? Нападение медведей?
— Медведи стаями не ходят, — успокоил клирик, — Ликаны не просто звери, в них живет черная скверна. Поэтому демон смог призвать их. Это проклятый род волков.
— Откуда ты все это знаешь? — удивился я.
— Не забывай, я метаморф, во мне тоже живет черная сущность…
— Надеюсь черных медведей не бывает, — хмыкнул Каллин, — А есть только бурые…
Мы избегали поселений и двигались, держась глухих лесов и окраин. Запасы еды пополняли, промышляя охотой. Клирик Санс оказался неплохим лучником, он бил куропаток и рябчиков. Скорость и ловкость Мирольда позволяла ему убивать оленей голыми руками и ловить зайцев. Сам он мясо не ел, лишь иногда пил кровь добытой дичи. На таком пайке он долго протянуть не мог, кровь животных не могла заменить человеческую, но с его слов, от голода уже не умрет, просто со временем будет слабеть. В Кироне он пил кровь разбойников и убийц, охотился на них раз в неделю ночью. Бродил по самым глухим улочкам и выискивал тех, кто нападет на прохожих. Особо наглые грабители иногда пытались напасть на него самого.
После многих недель пути позади остались королевство Оплария, княжество Реут и необъятные просторы Болотистых лесов (незаселенная территория вне государств, отделяющая западную окраину Великого материка от центральной части). Перед нами раскинулась небольшая страна Ведия. В ней не было городов и замков. Лишь небольшие поселения, укрывшиеся в лесу на побережье океана. Здесь мы могли не опасаться преследования со стороны Фирона. Большинство местных жителей — ведьмы, им не легко запудрить мозги и переманить на свою сторону, используя магию. Ведьмы не восприимчивы к обычной магии.
Лес расступился и мы вошли в деревушку, приютившуюся на берегу тихой речки. Вросшие в землю домишки напоминали замшелые пни. В деревне было на удивление безлюдно. Мы постучали в первый попавшийся дом. Дверь распахнулась и в проеме показалась крепкая старуха с длинными седыми волосами, заплетенными в толстенную косу.