Он поймал на себе взгляд северянина.
— На твоем месте я бы увозил семью, и побыстрее.
— Сп... си... — выдавил белый, вползая за порог дома. Что это было — «спасибо»? «Спасите»? Идир не желал знать. Он уже мчался прочь, тяжело дыша под жарким капюшоном.
И что на него нашло? Привлек к себе лишнее внимание, что было очень беспечно с его стороны. Особенно в Кумкуре, когда за ним следили.
За спиной пронзительно завизжали — улица очнулась от дремы, захлопала дверьми, — и Идир свернул в проулок. Перешагнул кучу отбросов, спугнул оторопевшую кошку. Подпрыгнул, оттолкнулся от стены и уцепился за косой от почтенного возраста балкон.
Спустя минуту он уже бежал по заросшим травой крышам. Ленивые лучи вечернего солнца скользили над мозаикой Кумкура. Ветер приносил сладкий запах благовоний, гомонил рабочий квартал, украшенный потухшей трубой фабрики, гудели корабли в порту.
Рядом шуршали сандалии.
У плеча просвистел выстрел, и Идир впрыгнул в щель между резервуаром с водой и парапетом. Сполз, пряча вихрастую макушку. В бортик вошла пуля, раздробив плитку у самого уха.
Идир выдохнул, успокаивая колотящееся сердце, и отследил эхо шагов. Один противник ждал его слева, за гирляндами сохнущего белья; скорее всего, стрелок. Двое подбирались к его укрытию справа. Тесная крыша не давала развернуться, что играло Идиру на руку.
Он подбросил нож в ладони и выпрыгнул из укрытия. Увернулся от длинного лезвия и пинка. Краем глаза заметил пистолет и перекатился, избежав двух пуль. Пружинисто вскочил и взял врага в захват. Вовремя — в живой щит вошли ещё две пули.
Стрелок закончил в ту же секунду, с ножом в горле. Он покачнулся, пальнул мимо Идира и повалился с крыши, увлекая за собой измазанную кровью гирлянду простыней.
Оставался один. Он двигался на удивление легко для своего телосложения и высокого роста. Шел по кругу, вынуждая Идира развернуться лицом к солнцу. Держал нож обратным хватом на уровне глаз; щурил изуродованные шрамом веки.
Идир отступил за полотнище простыни, убрал голову от удара. Выгадав момент, перехватил руку с ножом и дернул на себя. Здоровяк покачнулся, не удержался и упал на колени. Идир добавил ему пяткой по затылку, распластав по крыше.
Быстрый укол в основание шеи завершил дело, не дав противнику и хрипнуть. По вороту рубашки расползлось алое пятно.
— Кто нанял? — спросил Идир у раненого наемника. Но тот лишь оскалил жёлтые, в алых прожилках зубы и плюнул.
Неправильный ответ.
Идир вскинул бровь, утёр брызги слюны. Ухватил наемника за волосы и поднес острие ножа к вытаращенному глазу. Эти ребята знали, на что шли.
Ловля птицы никогда не была легким занятием.
***
Созданный небом всегда отличался небесно крепким сном. Пробудить его могли лишь голод, солнце, бьющее прямо в глаз, и визгливый голос специально обученного слуги.
Или угроза, которой внезапно засмердел воздух.
Он очнулся и уставился в сплетение теней на потолке. Снаружи захлопали крылья, и на росписи купола вытянулся чёрный силуэт. Босые ступни прошлись по мозаике пола.
Сабри даже не успел позвать на помощь. В горло болезненно упёрлась сталь.
— Зря вы портите со мной отношения, — сказал знакомый голос по ту сторону кинжала. Его же собственного кинжала, понял Сабри, из ножен, оставленных в кресле. — Моя помощь неоценима. Орден может сложить вражескую армию к вашим ногам. А что в ответ делаете вы?
Правитель молчал, цепенея под взглядом полукровки. Глаза господина Лохматого пусто белели, лишенные зрачков и радужки. Казалось, они светились в ночи, отражали свет, как глаза леопардов с пустоши.
— Осторожнее, о созданный небом, — сказал Лохматый на прощание. — И доброй ночи.
Комнату озарила вспышка. Крылья вновь захлопали, и Сабри остался один.
Он судорожно втянул воздух и сел. Смазал капли пота со лба. Пальцы предательски дрожали.
«Лучше умереть, чем связаться с Бескровными, — как-то сказал его дед, Сабри Третий, великий и мудрый правитель. — По крайней мере, ты умрешь достойно».
Спустя месяц после изреченной мудрости Сабри Третьего закололи его же подданные. Их преследовали голоса, сказали они на допросе. Степные демоны шептали в их головах, подстрекая к убийству.
Сабри не хотел закончить, как его дед.
Он спустил ноги на прохладные плиты и прошел к створкам дверей. Солдат снаружи встрепенулся ото сна и уставился осоловелыми глазами.
— Начальника охраны ко мне! — рявкнул Сабри.
Солдат торопливо поклонился и умчался прочь по коридору. Эхо его топота ещё долго металось вдоль стен. Сабри же упал в кресло и обессиленно прикрыл глаза ладонью.