— А вы что скажете, о созданный небом? Худеть или лечиться? — поинтересовался Идир у бледного Сабри, стягивая его руки веревочной петлей. В ответ тот плюнул, но до лица Лохматого слюна так и не долетела, бесславно повиснув на борте пиджака.
— Я тоже так считаю, — кивнул Идир. — Хватит болтать, пора двигать.
Он склонился ближе к лицу беглеца, почуял сладковатый запах его страха.
— Вас уже ждут.
***
Иссушенный жарким южным солнцем, обернутый в слои тонких халатов, шакин ам-Талаби — главный и, должно быть, единственный толковый военачальник Содружества — скрестил ноги на золочёной подставке. Повел головой, демонстрируя узкий длинноносый профиль, в котором чувствовался характер. И упорство ишака.
Идир терпеливо ждал, привычно отстраняясь от вспыхнувшего гнева. Спокойным следовало оставаться не лицом, а в мыслях, говорил ему отец. Иначе все силы утекали на подавление ярости, рвущейся наружу. Холодный разум и терпение — так побеждали великие стратеги древности.
Ам-Талаби, похоже, этого не знал. Он хотел казаться спокойным, ровно говорил, не хмурился, но черты его лица подрагивали от напряжения. Едва уловимо, но вполне очевидно для Идира.
— Твой хозяин непочтителен, — отрезал шакин. — Почему прислал своего пса, а не явился лично?
— Вам лучше бы молиться, чтобы он этого не сделал, — тихо улыбнулся Идир.
— Смеешь мне угрожать?
— Ни в коем разе, просто даю совет. Вы не о том думаете. У нас война на носу.
— Война? — Шакин отпил чай из низкого стаканчика. Тронул чёрные звезды, выбитые на бритом затылке — символ многих побед и высокого ранга. — И кто будет воевать? Горстка добровольцев и бандитов, подобных тебе?
— С правильным настроем и горстка простолюдинов может натворить дел. И с необходимым запасом провианта, разумеется. — Идир подошел к главному интересовавшему его и отца вопросу. — Как идет подготовка к походу? Мы же не хотим, чтобы наши войска померли от голода прежде, чем перейдут границу.
— Это уточни у моих помощников, — отмахнулся ам-Талаби.
Попытка воззвать к благоразумию провалилась ко всем степным демонам. Благоразумие было создано не для шакина ам-Талаби.
Идир безмятежно вытащил следующий вариант разговора из своей колоды. Не столь дипломатичный, но куда более убедительный.
— Мне некогда бегать по вашим помощникам, шакин, донесите до них сами. Не будут готовы к сроку — оставят головы над воротами.
Он посторонился, открыв взгляду вид за окном. За стеной дворца и цветастыми навесами базара виднелись восточные ворота. Там, на пиках решётки съёживались отрубленные головы. Пакля их волос вяло трепыхалась на столь же вялом ветру. Старомодная, но зрелищная казнь.
Ам-Талаби перевел взгляд обратно на стаканчик с чаем.
— Я не твой посыльный, Лохматый, — последнее слово он выплюнул с особенным презрением. — И не обязан перед тобой отчитываться. Знаком со счетным делом? У Содружества нет средств на военную кампанию. Нет средств — нет войны.
— Вы же понимаете, что шакин — это лишь должность. Ярлык. А ярлык можно навесить на кого угодно.
— Снова угрозы?!
— Совсем нет. Просто по закону неповиновение слову правителя ведет к разжалованию. — Идир вытащил из-за ворота трубочку желтоватой бумаги и раскатил её на столике у ног шакина. В правом нижнем углу, под убористыми строками приказа алела всем знакомая печать. — Или к смерти. Сабри отдал приказ, и вы обязаны его выполнять.
Ам-Талаби помолчал. Его унизанные кольцами пальцы тронули свиток, брезгливо отдернулись и вновь легли на колени.
— Говорят, Сабри бежал, — сказал он. — Если это правда, моим первым указом будет повесить тебя, щенок.
Сколькие пытались — ни одному не удавалось.
— Вас неверно информировали, шакин. Сабри Пятый — да воссияют над ним звезды — жив-здоров и... — Идир глянул через плечо в сад. — Сейчас гуляет у вас под окнами.
По залу торопливо шаркнули туфли. Позабыв о гордости и манерах, шакин притиснулся к Идиру и выглянул в полуденное марево. Его лицо скривилось, напомнив сушеную на солнце сливу. Кислую сливу.
Сабри и правда фланировал по дорожкам внутреннего двора. Его расшитый золотом костюм белел на солнце; умасленные, зачесанные назад волосы блестели. Словно почуяв чужие взгляды, правитель развернулся и коротко шевельнул ладонью. Идир радостно махнул ему в ответ.
— Звездной вам ночи и светлого дня, о посланник небес! — от души крикнул он, приложив ладони ко рту.
Сабри кивнул. Лицо его осталось бесстрастным и тихим; тень лежала во впадинах глаз.