— Но обстоятельства смерти были неоднозначны. Тело так и не нашли, — он различил голос Врано и устало прикрыл веки. За что боги так его наказывали?
— Конечно не нашли, — ответил он, — оно же сгорело! Вы же сами, — вытолкнул он с нажимом, — сами убеждали меня в этом. А теперь говорите обратное?
— Пожар был слишком силен, Саж, — добродушно протянул Танатос. — Но я бы, конечно, глянул на убийцу Чинве ещё разок. Так, на всякий случай...
— Какой ещё случай?! — Садао развернулся к насупившемуся Врано и ударил трубкой по столу. По документам рассыпались угольки. — Мы все опечалены гибелью Чинве, Саж, но это не повод являться сюда и ковырять старое. Только не после того, через что я прошел, о нет! Тебе понятно?
Чёрные птичьи глаза Врано уставились на Железного без малейшего страха.
— Более чем. — Он поджал бледные губы. — Мне более чем понятно, что тебя поставили на место, и ты заткнулся. Что вам двоим, — он ткнул в Садао и Танатоса пальцем, — удобнее в шорах. Но только это не работает. Кошмар не прекратится, если просто закрыть глаза.
Он поднялся, сбросив печенье на пол. Ваза с глухим стуком прокатилась и застыла под столом.
— Я надеялся увидеть прежнего Садао.
Прежнего Садао они затравили, бросили, когда были нужны больше всего. Друзья, коллеги, почитатели — все испарились в одночасье. Но об этом Железный говорить не стал. Переварил обиду ещё много лет тому назад.
— А что собираешься делать ты? — крикнул он вслед Врано. Тот замер в дверях и глянул через плечо, брезгливо сморщив нос.
— Всё, что возможно, Садао. Я — не вы.
— Может, он прав, Железный? — сказал Танатос чуть позже, ползая по полу и собирая печенье. Сдул с одного кругляша налипший волос и отправил его в вазу. Мертвым было плевать, чем накрывали их глаза.
Садао поднял ноги, позволяя выудить печенье из-под его кресла.
— Не хочу даже думать об этом, — сказал он и выдохнул горький клуб дыма.
Юг, провинция Бахати
Но думы пришли к нему сами.
В силу своего опыта Садао Тонсей Чао Фа по прозвищу Железный загривком чуял измену и фальшь. А ими смердел каждый уголок храма Видящих в Келе, городке восточной провинции Южного Содружества. По аркадам и глухим переходам растекался кислый запашок лжи и недосказанности, от которого у Садао почти щекотало в носу.
Он пересек зал потерянных шагов и ворвался в канцелярию — пристанище наставников и старших послушников. Садао посещал её нечасто; как подсказывал его опыт, присутствие начальства работе не помогало и лишь изрядно всех нервировало. Вот и сейчас разговоры стихли и все как один уставились на утянутую чёрным костюмом-тройкой фигуру господина Видящего.
Садао же не торопился объявлять цель своего визита. Обвел внимательным взглядом лица. Послушники, на которых он задерживался дольше обычного, слегка бледнели и торопливо утыкались в бумаги.
— Господин Видящий?
Заместитель Садао, Альвис Гримани, оказался рядом неслышно. Застыл под боком, заложив руки за спину; невозмутимый, подтянутый и чисто выбритый. Даже тёмно-синяя форма шла ему больше, чем остальным Видящим.
Садао вернулся к осмотру канцелярии.
— Всё ли в порядке?
Глаза Гримани сощурились в улыбке.
— Разумеется, господин Видящий. Я бы непременно сообщил вам, случись что-то в храме. — Альвис подался ближе. — Вас что-то беспокоит?
Садао вновь смерил взглядом его непроницаемо-вежливое лицо. Еле удержался, чтобы не забраться в его голову, прямо под зачёсанные набок волосы, и не раскопать все мысли и намерения. Жаль, закон не поощрял использование магии без веского повода. По мнению Садао, когда дело касалось безопасности, этика лишь мешала.
— Нет, — после некоторой паузы ответил он.
«Нет, Альвис, я не доверяю тебе настолько».
— Возвращайтесь к работе, господин Гримани.
— Конечно, господин Видящий, — кивнул Альвис и вернулся на место. Садао двинулся вдоль столов — привычно, как делал в лектории, — посматривая через плечи послушников. Взгляд Гримани следовал за ним, мешая думать спокойно.
Шаги гулко отзывались под парусами куполов, эхо металось по залу. Послушники ёжились, напряженно шуршали записями, потели, нервничали, и ничего более. Возможно, Садао чудилось больше, чем было на самом деле — как следствие причитаний и паранойи Врано. Он был бы рад утешиться подобным предположением... Но отчего-то не мог.
Он скользнул ладонью по оси времени — барельефу, что тянулся вдоль стены. Под зарубками, что отсчитывали десятки лет в прошлом и грядущем, шелестели листы с рисунками. Некоторые изображения успели пожелтеть и выцвести от времени, некоторые казались свежими и были исполнены тушью — как один, совсем новый, привлекший внимание Садао.