— Ложитесь, живо! — заорал я, направил баркас на середину реки и сам пригнулся.
Перепугано пища, девочки попадали на дно, Рада легла вслед за ними.
Уже через пару секунд, лодка стала напоминать большое ежа. К счастью, борта были высокими и надежно прикрывали нас, но из-за них же, я правил практически наугад.
А еще через некоторое время нас внесло в высокий каньон из скал. Причалить к берегу стало просто невозможно.
Обстрел прекратился, но в этом месте река уже превращалась в свирепый бурный поток, и я едва удерживал баркас посередине течения.
Оставалось только молится, чтобы каньон не закончился каким-нибудь водопадом или еще чем похуже
— Ну и где этот… — я не закончил фразу, разглядев, что река впереди по течению внезапно исчезает. — Твою же кикимору… держитесь!!!
Управлять лодкой было уже бесполезно, поэтому я бросил руль, сгреб девочек в охапку и крепко уцепился обеими руками за мачту. Рада залезла под банку и уперлась ногами в борта
Дальше все произошло очень быстро.
— А-а-а!!!
— Ой-ей…
— Мамочки!!!
— Ай-ай-яй…
— Твою же кикимору растудыть…
— Спаси и сохрани…
— Папочки…
— М-мать…
— Ух-ты…
Лодку подкинуло, она на несколько секунд зависла в воздухе и стремительно рухнула вниз.
Удар, бешеная болтанка, облако брызг и…
И я неожиданно обнаружил, что мы находимся в сравнительно спокойной, окруженной высокими каменными стенами, заводи. Лодка почти по борта набрала воды, но все еще держалась на поверхности. Позади ревел водопад, а впереди, Пяденица, не спеша, скрывалась в большом гроте, практически полностью прикрытом зарослями ползучих растений.
Вокруг было очень красиво. Над водой порхали большие стрекозы и бабочки, почти всю поверхность заводи покрывали большущие водяные лилии.
— Милсдарь Горан… — тихонечко пискнула Одарка. — Вы нас задушите…
— Что? — я сообразил, что все еще держу в охапке учениц и отпустил их. — Живые?
— Но мокрые… — фыркнула Рада, отряхиваясь словно большая кошка. — Это было, было…
И с восхищением добавила пару ядреных словечек.
— Фи, как некрасиво… — тут же возмутились девочки. — Вы же…
— Цыц, малявки! Я чуть не померла от страха, так что мне можно, — псица погрозила им кулаком, покрутил головой и показана на грот. — Вот же он, мать его растак. Только я с места не сдвинусь, пока не высохну.
— И мы, мы тоже! — дружно поддержали ее девочки. — Смотрите, милсдарь Горан, вон подходящее место…
Чертыхнувшись про себя, я попробовал грести единственным целым оставшимся веслом, потом сообразил, что воды здесь едва по грудь, вылез и лодки и дотолкал ее к большущему плоскому камню, стоявшему посередине заводи.
Сохнуть так сохнуть. В любом случае, ночью в эту чертову дыру полезут только идиоты. Хочется верить, что я не принадлежу к таковым. Хотя в этом есть большие сомнения. Ну просто очень большие сомнения.
Женская часть команды, совершенно не стесняясь меня, быстро разоблачилась, разложила одежду на горячем камне и улеглась загорать, а я принялся вычерпывать воду из лодки.
Провозился почти до самой темноты, потом расколол сломанное весло на щепки и развел костер.
Ужинали печеной форелью, в изобилии шнырявшей по заводи.
Ночь прошла совершенно спокойно, разве что под утро мы все страшно замерзли.
А утром, наскоро перекусив остатками рыбы, мы сели в лодку и вошли в грот. Как там его? Кукуев провал. Набить бы морду тому, кто придумал такое название. И вообще, мерзкое местечко это Стоозерье.
Глава 19
Серединные земли. Стоозерье. Кукуевы провалы.
24 хлебороста 2002 года от восхождения Старших Сестер.
Раннее утро.
Тишина…
Мертвая тишина…
Еще мгновение назад в небе щебетали птицы, над поверхностью заводи с басовитым жужжанием носились стрекозы, журчала вода, но едва лодка вошла в грот, как вокруг наступила мертвая тишина. Все это выглядело так, словно мы пересекли границу между живым и мертвыми миром.
Первый десяток метров на нас еще доносился свет с поверхности, но очень скоро все вокруг поглотила сплошная тьма.
— Светляк… — тихо приказал я и сам невольно вздрогнул от противоестественности своего голоса в подземных чертогах.
Фиса развернула правую руку ладонью к верху, раздался тихий хлопок и вверх взмыл маленький яркий шарик, осветивший бугристый свод, заросшие бледным зеленоватым мхом стены и иссиня-черную воду.
Мне показалась, что темнота отступила с угрюмым ворчанием, как будто обещая все равно отвоевать свою законную территорию.