Через несколько минут корабль мягко ткнулся носом в пологий берег. С треском упали сходни.
Едва мы сошли на берег, как алвы взяли нас в коробочку, которую возглавил Арамий. Он заметил отсутствие Неяны, но я отговорился тем, что та улизнула еще до того, как мы причалили, так как не хочет привлекать собой внимание из-за множества грехов против властей. Алв явно не поверил, но сделал вид, что удовлетворен и больше вопросов не задавал.
После чего мы пошли к видневшемуся вдали громадному шатру, увешанному разномастными стягами, надо понимать, объединенной ставке войска Серединных земель.
По пути, нас кружили еще синодские гвардейцы, я было приготовился к проблемам, но они никаких действий не предпринимали, шли вроде как в почетном эскорте.
Не знаю, что в нашей процессии было примечательного, но народ толпился по обе стороны дороги, как будто по ней вели какую-то диковинку. Или святых, если учитывать реакцию большинства зрителей.
Восторженные взгляды, в глазах истовость, почти все поголовно осеняют себя знаками Старших, а многие, так вообще пали на колени. Над толпой разносился возбужденный гул:
— Они, они…
— Нашлись, хвала Старшим!
— Спасены, помилуй нас грешных!
— Воистину, не оставили нас своими милостями Повелительницы!
— Святые! Истинно святые!..
— Спасительницы!
— Что за хрень? — шепнул я Радославе. — Ты что-то понимаешь? Кто святые, кто спасительницы? Наши пигалицы?
— Ничего не понимаю, — воительница мотнула головой. — Ясное дело, речь о них, но что да как, не ведаю…
Что-то в ее словах мне показалось подозрительным, но я не стал акцентировать на этом свое внимание, так как мы уж подошли к объединенной ставке.
В просторном предбаннике какой-то бравый сержант из личной гвардии великого князя Лепеля Первого было сунулся что-то лепетать про сдачу оружия, но Арамий так на него глянул, что тот мигом самоустранился.
Латники на входе в главную комнату синхронно взяли алебарды на караул и шагнули в стороны.
— Горан, — шепнул мне алв. — Здесь сейчас главы Капитула и Синода, правители всех рас Серединных земель. Наша королева тоже. Прошу тебя, веди себя соответственно. Поверь, так будет лучше для тебя и для меня.
Вместо ответа, я приобнял юных чародеек за плечи и тихо сказал им:
— Ежели что, всегда можете на меня рассчитывать, мои курочки. Не передумаете, дочерями мне станете. Если почую неладное, приду и горе тем, кто удумает вас обидеть. Знайте это.
— Мы знаем… — Фиса ответила за всех, после чего поспешно поправилась. — Мы знаем это, папочка…
— Ну, тогда вперед… — я подтолкнул девочек. — Все будет хорошо.
В круглой, сплошь устеленной коврами комнате было душно от сотен горевших свечей и нескольких жаровен с тлеющими углями. Вокруг большого стола сидели в креслах несколько человек, если точнее, четыре мужчины и одна женщина.
Великого князя Лепеля Третьего, тучного плотного мужика с горбатым носищем на холеной властной морде я узнал сразу, его профиль украшал все монеты новой чеканки Жмудии.
Остальных я никогда не видел, но тоже уверенно опознал: ослепительной красоты баба с забранными в причудливую высокую прическу платинового цвета волосами, могла быть только королевой Пущ и Лесов, Лией Фелицией Филосперой, могучий коротышка, нос которого превосходил на порядок великокняжеский шнобель, а сивая борода была заплетена еще затейливей, чем волосы алвки, несомненно являлся Верховным мастером Гор и Подгорий, то бишь, правителем хафлингов.
Два почтенных, чем-то неуловимо смахивающих друг на друга старца, также не остались неизвестными. Тот, что более ветхий, в серой рясе из ряднины, с громадным деревянным знаком Старших на шейном подвесе из грубого вервия и с елейной благостной физиономией — Верховный иерарх Синода Иеремия, а тот что в простом черном балахоне и мордой с хищными резкими чертами — конечно же, Верховный архи… архи… короче, какой-то там архи, Бальдазар, то бишь, глава Капитула.
Арамий манерно поклонился, с таким же почтением откланялась Радослава. Девочки ограничились скромными реверансами, а я так и вообще, просто кивнул, адресуя приветствие в основном смазливой королеве алвов.
Несколько мгновений в комнате царило молчание. Первыми опомнился Иеремия, щелкнул пальцами, и сразу же в комнату вбежало несколько Псиц Божьих и направились к девочкам.
Я немедля шагнул вперед, загородил их собой, взялся за рукоятку сабли и коротко бросил.
— Назад, отдам только представителям Капитула.
Иерарх было вскинулся, но Бальдазар успокаивающе поднял руку.