Общий план этих этапов маршрута Ника был намечен ещё в Москве. Сначала на юго-запад, типа в полтавском направлении. Но этот город останется в стороне. Не заезжая в него, они обогнут Полтаву и отклонятся к югу, даже к юго-востоку, как бы на Днепропетровск держа курс, но в пригородном посёлке Вольное, немного не дотянув до второго по величине города страны, круто свернут вправо, на запад, к бывшему Днепродзержинску, теперь Кучмаграду.
Там через мост — и наконец-то на другом берегу. Затем вдоль Днепра на северо-запад и по дуге через Александрию — в глубину правобережья, почти строго на запад. Не доезжая бывшего Кировограда, ныне зачем-то переименованного в Малый Киев, — правый поворот и курсом на север, в Черкассы. Последний крупный город, на самой границе с При-черньем.
Северные и северо-восточные земли Черкасской области угодили за периметр, отошли к запретной территории Чёрного Края. Но сам город, хотя в нём и существенно уменьшилось население, оставался форпостом человечества на правом берегу Днепра, чуть ли не в пределах прямой видимости от Замкнутого Забора. Из областных центров ещё Винница и Ровно неподалёку от периметра находятся, но там расстояние всё-таки не считанными десятками километров измеряется.
Мысленно глянув на загогулистую траекторию перемещения от столицы до границы, приходилось делать символичный вывод, что круто налево — никак не свернуть. Крутые повороты сплошь правые, а в противоположную сторону всё больше плавными изгибами… Вообще по прямой через мемориальные поля фатального для шведов поражения было бы гораздо короче, но кто ж по прямой в Зоне ходит?! Это известно каждому человеку, хотя бы шапочно знакомому с литературной предысторией и собственно историей явления.
К Зоне, судя по обескураживающим фактам, — тоже иначе не получается… Бедлам кое-что Нику рассказал. Немного, чтобы не пугать, наверное, но друг сердечный чётко уяснил — были прецеденты. Не он первый, кто переход осилить намерен. Далеко не все намеревавшиеся — осилили успешно.
Некоторые в том числе и потому не добрались, что сдуру пёрлись напрямую. И что-нибудь случалось, почти всегда. Или менты загребали, или другие «органы» вмешивались в процесс движения, или несчастный случай останавливал, или ещё какой-то фактор. Стоило лишь сделать первый целенаправленный шаг, тотчас будто некая скрытая сила улавливала намерение и включала механизм: держать и не пущать…
Посвящённые не раз пытались выяснить источник, обнаружить тайную организацию, которая противодействует массовому, так сказать, посещению всеми желающими Чёрного Края, но безуспешно. Ничего не удалось выяснить. Отсутствовала на планете подобная организация. Куча других кланов, лож, сетей, обществ и банд имелась, а ярые противники туристического развития Зоны — нет! По крайней мере не существовали в материальной ипостаси, доступной пониманию и олицетворению, а значит, противостоянию и противоборству. Попробуй-ка поборись с законами природы в глобальном смысле…
Итак, прифронтовой город Черкассы. Оттуда начинался этап, траекторию которого Ник ещё не изучал. Ведомый не знал способа, каким его переправят, ему неизвестно, кто и что ему в этом поможет. Если Бедлам не сказал, следовательно, и не нужно знать до поры. Всему своё время.
По крайней мере его не держали в полной неизвестности, сообщили хотя бы «дограничные» этапы маршрута. И, мысленно перебирая города и посёлки, перечисляя самому себе вполне нормальные, человеческие названия, он почувствовал, как успокаивается. Его действительно наполнило хотя бы подобием спокойствия чёткое знание, как и куда он будет перемещаться в ближайшее время.
Таким он запланирован, обходной путь от Харькова до Черкасс, таким он и будет, раз Бедлам сказал. Сидя «на дорожку» у терминала в номере, Ник совершенно не допускал, что всё может покатиться по совершенно другой колее и что воистину правильный маршрут начнётся с главной неожиданности, сюрпризной встречи.
Да, Ник ещё не знал, какой сюрприз его ждёт, когда спокойно вышел из номера, на ходу дожёвывая последний вареник с творогом.
Она стояла в коридоре. Точнее, прислонившись плечиком к левому косяку и слегка изогнувшись, в проёме открытой двери. Номер напротив, окно которого смотрело на улицу. На фоне света, льющегося из этого окна, прорисовывались плавные изгибы женской фигурки.