— Возможно, но, тем не менее, факт, что они хоть что-то оставили.
— А нам далеко еще до лагеря идти? — скептически посмотрев, как все разглядывали обычную зажигалку, произнесла Куди.
— Нет, километра четыре.
И словно поняв, что разговорами сыт не будешь, снова тронулись в путь.
Солнце стояло в зените, но осень уже была в самом разгаре, и прежнего тепла не было, поэтому все прибавили шаг. Спрашивать о чем-либо, почему-то расхотелось, хотя вопросы возникали один за другим. Впрочем, Михаил понимал, что на большинство из них, вряд ли получит ответ, и поэтому, бодрым шагом шел вслед за всеми.
Спустя полчаса, когда снова вышли из леса, и прямо перед ними оказалась излучина реки, они заметили дым от костров. Невольно все почувствовали волнение, так как понимали, что совсем скоро окажутся в лагере, или точнее, в поселении, которое организовали те, кто волею судьбы оказался здесь, в неведомом краю, который как две капли похож на родную планету.
Минут через двадцать, лес кончился, и их взору предстало поселение. Уже издали, было видно, что оно достаточно большое по своим размерам. Сердце Михаила учащенно забилось, и он, по примеру своих спутников, прибавил шаг. Вскоре они увидели первых поселенцев. Это были совсем разные по виду люди. Молодые и старые, подростки и маленькие дети. Судя по их лицам, они были разных национальностей. Среди тех, кого они встречали, были европейцы и африканцы, представители азиатского континента во всем диапазоне рас, живущих там людей. Они с любопытством смотрели на вновь прибывших. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Вид Куди, у которой был один глаз, мог вызвать настоящее потрясение, и желание узнать, кто она и откуда.
Первое, что бросилось в глаза Михаилу, была одежда местного населения. Люди были одеты довольно странно. Кто-то ходил в одежде, хотя и сильно потрепанной, но явно земного происхождения, на ком-то одежда выглядела очень необычной. Её трудно было с ходу назвать одеждой, скорее это было её подобие, сделанное из высушенных растений. Дети, так же, как и взрослые были одеты кто в чем, и играли незатейливыми деревянными игрушками. Еще большее удивление, вызвали постройки. Если на подходе к поселку и в самом начале это были подобия шалашей, то по мере продвижения вглубь, можно было увидеть деревянные постройки. Чем ближе они подходили к центру поселка, тем добротнее становились дома.
— Подождите здесь, сейчас я доложу старосте, что прибыла новая группа беженцев, — произнес провожатый, и впервые за все время пути, улыбнулся. Однако он не успел войти в дом, так как дверь распахнулась, и на пороге появился пожилой мужчина. Судя по всему, он был европейцем, или американцем. Одет он был в старый, видавший виды костюм и куртку.
— Американец, — неожиданно услышал Михаил, тихий голос Елены Степановны.
— С чего вы взяли? — так же тихо спросил он её.
— Вы что не видите, на куртке написано шериф и американский флажок.
— Это ни о чем не говорит, на любом рынке можно купить подобную куртку, с любой эмблемой, хоть президента.
Между тем мужчина подошел к ним. От Михаила не ускользнуло, что мужчина даже не моргнул и не изменился в лице при виде Куди.
— Рад приветствовать новых поселенцев в нашем городе, — произнес он, — В настоящий момент, я являюсь старостой. Это вроде президента, мэра, шерифа, судьи и прокурора в одном лице. Зовут меня Гулар Свенсен. Я швед, и родом из этих мест, точнее той планеты, на которой мы жили, а не той, где мы сейчас с вами находимся. А где мы находимся, одному богу известно, и, конечно же, инопланетянам, которые нас сюда зачем-то забросили. Должность выборная, так что когда-нибудь, кто-то из вас запросто может её занять, если конечно будет достоин этого, и за него проголосуют горожане.
— Круто, — неожиданно произнесла Куди, и добавила, — считайте, следующим на этой должности буду я.
Свенсен добродушно улыбнулся, почесал густую породу и ответил:
— Рад, что вы обладаете чувством юмора. Представители инопланетных цивилизаций живут с нами по соседству, и весьма скептически к нам относятся, считая, что мы находимся на очень низкой ступени развития, но оказавшись в одинаковых с нами условиях, быстро поняли, что знания вещь хорошая, но без инструментов сварганить не то что синхрофазотрон сложно, а простую сковородку для приготовления пищи. А что касается должности, которую я занимаю, то я за неё не держусь. Это на земле начальство имеет привилегии и зарплату, у нас здесь все несколько иначе устроено. Обживетесь, сами увидите.
— Простите, не знаю, как к вам обращаться, господин староста или господин Свенсен, — произнесла Елена Степановна, — ликбез вещь хорошая, но может быть, вы вкратце введете нас в курс происходящего, дабы мы на первых порах поняли, куда попали и как нам дальше придется обустраивать свою жизнь?
— Сразу видна женская логика. Приятно слышать, когда не охи вздохи, а конкретный разговор зачем, куда и почему. Итак, обращаться ко мне можете, как вам больше нравится. Что касается остального. Если рассказывать подробно, то и дня не хватит, а вы, по всей видимости, предпочли бы для начала поесть, а уже потом выслушивать мои россказни. Угадал?
— Да, не мешало бы, — хмуро произнесла Куди.
— В таком случае, прошу в дом.
Все последовали за Свенсеном в дом. Внутри помещение было достаточно просторное, но складывалось впечатление, что дом какой-то своеобразный. Однако Михаил никак не мог понять, в чем именно, эта своеобразность. Видимо удивление слишком явно было на лице Михаила, поэтому Свенсен, произнес:
— Я понимаю, не часто можно увидеть подобные дома, разве что в музеях истории. Что делать, строим из леса, а гвоздей нет. Сравнительно недавно смогли начать строить хоть какое-то подобие дома. Присаживайтесь, — и он пригласил всех к столу.
Пища была простая, но изголодавшимся, она показалась вкусной, и лишь в конце трапезы, Елена Степановна не удержалась, и спросила:
— Простите, а что это мы ели?
— Турнепс. Слыхали или нет?
— Кое-что, — неопределенно ответила Елена Степановна, — возможно, я ошибаюсь, это что-то вроде репки, только…. На корм скоту.
Свенсен рассмеялся.
— Угадали. Надо же. Вообще-то человек её тоже употреблял в пищу. Не так часто, но все же. Что делать, картофеля нет, поэтому приходиться выбирать из того, что есть в природе. В этом смысле, инопланетяне нам ничего из привычного нам не подкинули. Поэтому турнепс для нас один из важнейших продуктов питания.
Сделав небольшую паузу, он посмотрел на сидящих за столом, отчего-то вдруг горестно вздохнул, и произнес:
— Вот что я вам скажу. Жизнь наша не сахар. Не хочу стращать, но на первых порах придется туго. На первые три месяца вас поставят на довольствие. Это значит, что вас, как ничего не умеющих, не знающих, обеспечат едой. Чем-то напоминает раздачу бесплатной еды для бездомных. Жить будете в доме, который построен специально для вновь прибывших. Первым делом сходите и поговорите с психологом. Есть тут у нас один. Толковый специалист. Побеседует с вами, дабы совместными усилиями определиться, как и чем можете заниматься, работать, а стало быть, самостоятельно существовать. Всего в колонии на сегодняшний день, включая вас, две тысячи двести восемнадцать человек. Народ со всего шарика земного сюда прибыл. Возраст, сами видели, от стариков, до младенцев. Относительно внутреннего устройства, так скажу, коммунизм мы тут строить не собираемся, до капитализма далековато, да и денег еще, слава Богу, не изобрели, а поэтому живем, черт знает каким строем. Каждый выживает, как умеет, но по возможности вносит свою лепту в строительство общественной жизни.
— Простите, можно несколько вопросов, а то вы так много сразу информации изложили, что сразу не въедешь, — произнесла Елена Степановна.
— Валяйте.
— Вы сказали, что вы староста и прочее. Можно узнать, каковы ваши функции?
— С вами беседовать и на вопросы отвечать.
— Это понятно, а если серьезно?
— А если серьезно, то блюсти порядок и вершить суд, если возникает для того повод. Кстати, срок мой скоро заканчивается, весной перевыборы нового старосты сроком на три года.
— А через три месяца, еду придется добывать самим? — обратилась к Свенсену Куди.
— Точно. Исключение составляют только дети до четырнадцати лет, беременные женщины и тот, кто получил увечье на общественных работах