— Так, что, чем все это закончится для нас, честно скажу, не знаю. Инопланетяне, которые нас сюда направили, нашу судьбу пока еще никак не определили. Поэтому будем жить, а там видно будет, что и как.
— Верно. Кто знает, что завтра с нами будет. А вот то, что Сомова убили, это конечно новость и очень печальная. Хороший был человек. Значит и впрямь, серьезные люди стоят за этой организацией. Главное, я о ней, ни полслова не слышала, а ведь наш отдел, по идее, как раз в круг их интересов должен входить.
— Как знать, может быть, ваше руководство с ними как-то связано. Все очень сложно и запутано.
— Да, это верно. Значит, они хотят вернуть энергетические субстанции на Норфон? Странно, с чего это вдруг? Сначала отправили сюда, а потом передумали?
— Возможно, были сложности технического порядка.
— Наверно. Ну что же будем работать, хотя я не очень понимаю, что нам надо сделать, чтобы подготовить их к отправке.
— Получим инструкции, а там видно будет, — и Михаил осторожно вытащил и показал Сысоевой портативный компьютер…
Неделя, которая прошла с момента возвращения Михаила в колонию, ничем особенным не запомнилась, разве что постоянными расспросами относительно того, каким образом ему удалось спастись, и как он снова попал в колонию. Легенду, которую они придумали с Анной, и по ходу несколько откорректировали, сводилась к тому, что, войдя в соприкосновение с силовым полем, он потерял сознание и ничего не помнит. Что касается Анны, то её легенда появления в колонии, сводилась к тому, что она, находясь загородом, попала под грозовой разряд и потеряла сознание, поэтому каким образом она оказалась, да еще вместе с мужем, осталось для неё полной загадкой. Надо полагать, что не все в колонии поверили такому объяснению, а потому поползли слухи, которые в целом не слишком обескуражили Михаила, потому что смысл некоторых был довольно оригинальным. В частности в одном из таковых, высказывалось предположение, что Михаил все же вернулся на Землю, нашел свою жену, и вместе с ней попал в грозу, поэтому и был спасен инопланетянами и отправлен в колонию. Короче, большая часть слухов, сводилась к тому, что Михаил смог вернуться каким-то образом на Землю, но почему-то не хочет в этом признаваться.
Пожалуй, больше всех появлению в колонии, да еще с женой, удивилась Куди. Прослышав о появлении Михаила, она вскоре заявилась в госпиталь, и, устремив свой единственный глаз, спросила:
— Какими судьбами?
Михаил не смог прочесть, о чем думает Куди, и поэтому ответил с учетом легенды:
— А кто его знает. Потерял сознание, а что потом произошло, ничего не помню.
— Совсем, совсем ничего не помните?
— Совсем, а что, есть сомнения?
— Да нет, я так просто спросила.
— А вы как устроились?
— Нормально, — и судя по тону, с которым это было сказано, Куди явно была то ли чем-то озабочена, то ли недовольна. Михаил почему-то решил, что это связано с его возвращением в колонию, ведь только он и Сысоева знали о её причастности к тому, что произошло с норфонианскими энергетическими субстанциями. Поэтому Михаил поспешил её утешить:
— Надеюсь, что у вас всё нормально? Ни я, ни Елена Степановна, ни словом не обмолвились о вас.
— Нет, в этом смысле все нормально.
— Вам сложно ужиться в колонии, поскольку вы одна с Норфона. Может быть, вам лучше было остаться в "общем" доме?
— Может быть, но сейчас об этом говорить поздно. Ладно, сама справлюсь, не впервой.
— Надеюсь. Мне кажется, у вас очень сильный характер, а временная хандра, просто-напросто попытка принять какое-то решение, к которому вы сейчас пока не готовы.
— Возможно, вы и правы. Я к вам еще зайду.
— Без проблем, всегда готов с вами поговорить. Двери госпиталя открыты.
— А вы шутник.
— Что делать, жизнь, суровая штука, а с шуткой, вроде как легче.
— Полагаете?
— Уверен.
— Попробую последовать вашему совету.
— Обязательно поможет, вот увидите.
Вслед за Куди, на пороге госпиталя появился Майкл Хорвитс. Он буквально влетел в помещение и с распростертыми объятиями бросился к Михаилу.
— Подумать только, рискнуть на такой эксперимент и остаться в живых! Нет, вы настоящий ученый, я бы на такой отчаянный поступок никогда не решился. Рассказывайте, рассказывайте, что вы ощущали, когда вошли в непосредственный контакт с силовым полем?
Михаил невольно опешил, от сумбурной речи Майкла, поэтому, посмотрев на него, произнес:
— Вы, главное, успокойтесь. Я живой, а все остальное не имеет значение.
— Я понимаю. Ой, что я говорю. Конечно же. Это самое главное. И все же, мне безумно хочется узнать ваши ощущения.
— Во-первых, было чувство, что вы, при каждом моем шаге, несоизмеримо быстро удаляетесь.
— Правда! А мне казалось, будто вы двигались какими-то рывками.
— Нет, на меня что-то давило, и каждый шаг давался с большим трудом. Когда я оглянулся, то сам был удивлен, что вы вдруг резко отдалились от меня. Поэтому, сделав еще шаг, я убедился, что имеет место сильное искажение пространства, потому что расстояние до вас значительно возросло, а потом вы и вовсе исчезли.
Невероятно! Значит, поле действительно существует, и при этом оно не убило вас, а только оказало сопротивление. А что было потом?
— А вот что было потом, я не помню. Я потерял сознание, и когда очнулся, то оказался в лесу, а рядом со мной была моя жена. Сами понимаете, было от чего удивиться и одновременно обрадоваться, что остался жив, да еще вместе с супругой. А вот, кстати, и она. Прошу познакомиться. Анна, это Майкл, я тебе о нем рассказывал.
Анна протянула Майклу руку и поздоровалась.
— Фантастика, просто фантастика. Ваш муж просто героический поступок совершил.
— Да, а я нашла бы это верхом безрассудства. Поэтому не рекомендую вам повторять его эксперимент. Его счастье, что он в "рубашке родился".
— Да, но…
— И спорить со мной бесполезно.
— Вот видите Майкл. Моя супруга не разделяет вашего энтузиазма.
— Может быть она права, — чуть сбавив патетику в голосе, ответил он, и добавил, — и все же, теперь мы знаем об окружающем нас мире значительно больше, чем раньше. А знания, собранные по крупицам, есть основа движения и прогресса.
— О! — только и смогла произнести Анна, после чего извинилась и ушла.
— Женщина, сами понимаете, — заметил Михаил, и попытался сменить тему разговора.
— Вы лучше расскажите, как обратно добрались?
— Я что, повернулся и по вешкам в обратный путь. В колонию пришел на следующий день, рассказал Свенсену, о том, что произошло. Он очень горевал, что вы погибли, точнее пропали.
— Все правильно, вы же не могли знать, что со мной произошло.
— Короче, я очень сожалел, что втянул вас в эту историю.
— Вы! Сказали тоже. Это же я предложил вам идти со мной. Так что, слава богу, что все обошлось, а то до конца жизни не простил бы себе, что по моей вине вы подверглись такой опасности. Никто ведь не знает, как поле могло повести себя, когда я начал входить в него, а вы были непосредственно у её границ.
— Знаете, у меня теперь новая идея появилась.
— Идея! Какая идея?
— Хочу на будущий год, совершить новую вылазку.
— Зачем? — с тревогой в голосе спросил Михаил.
— Мне кажется, что мы неверно подошли к проведению экспериментов, и можно сказать, полезли на рожон. Надо попытаться экспериментально, с помощью камней, привязанных на веревке, исследовать его параметры.
— Интересная идея, надо подумать.
— Ага, зацепил. Я же говорю, наука вас так просто не отпустит.
— Пожалуй, только умоляю, моей супруге об этом ни слова.
— Понял. Нем, как рыба.
Они распрощались, и Майкл ушел.
Вечером, когда трое сотрудников госпиталя, включая Сысоеву, легли спать, Михаил и Анна вышли на улицу, подышать перед сном. Небо было звездное и, глядя на него, не хотелось верить, что они не на Земле, а в каком-то параллельном измерении на планете, которая хоть и похожа на родную, все же другая.
— Знаешь, — тихо произнесла Анна, — я все никак не могу привыкнуть к тому, что все здесь считают меня твоей женой.