— Что, серьезно?
— А вы думали. Люди, они везде одинаковые, даже если могут между звездами летать.
— Пожалуй, вы правы.
— Психология, она такая. Нет, может быть, со временем привыкли бы, но вряд ли. Да и потом, там все время надо было носить этот аппарат на лице. Состав воздуха у них другой… — последние слова Михаил произнес, и какая-то мысль мелькнула у него в голове, и тут же пропала. Он снова прокрутил только что сказанную фразу и понял, что привлекло его внимание.
— Слушайте, Вячеслав Николаевич, а знаете, что я подумал.
— Что?
— Вы помните трех погибших инопланетян, которых мы вытащили из корабля? Они все были одеты в костюмы, вроде скафандров и на поясе висели небольшие баллоны. Они предназначены для выхода на поверхность планеты с другим содержанием воздуха. Странно. Почему они все оказались в костюмах в тот момент, когда, как я понял, корабль был уже в пятидесяти километрах от Земли?
— Интересная мысль.
— Вот именно. Стало быть, они выходили на Землю из корабля. Конечно, ведь они перекладывали цилиндры из грузовика к себе в шлюзовой отсек, а потом сразу же стартовали с Земли и поэтому не успели снять костюмы.
— А может быть это их обычная, так сказать полетная одежда, вроде той, в которой летают наши летчики или космонавты?
— Вполне возможно. Хотя вряд ли, при такой технике, они внутри корабля будут иметь атмосферу отличную от своей.
— Да, но все трое были в момент аварии в шлюзовой камере.
— Правильно. Стало быть, становится понятным, почему они все были в костюмах.
— А где же тогда был четвертый?
— Вот именно. А что если он вовсе не выходил из корабля. Поддерживал его так сказать работоспособность, следил за всем происходящим вокруг, как говорится, был на стреме?
— Да, но тогда тем более, он должен был при пожаре погибнуть так же, как и все остальные.
— Вот именно, но тела-то, мы его не нашли.
— А может, он остался на Земле?
— Что же они рассорились при дележе и его решили бросить на планете? Вряд ли.
— Да, вопросов действительно много. Впрочем, пусть этим норфонианцы занимаются. У нас своих дел хватает.
— Это точно. Ладно, спокойной ночи.
— И вам того же.
Спустя двое суток Горин и Воеводин входили в кабинет полковника Сомова с докладом о проведенной операции.
Воеводин кратко доложил полковнику о том, что произошло в районе падения инопланетного корабля, оставив подробности на долю Горина, но полковник неожиданно прервал его доклад, и обратившись к обоим, произнес:
— Все это, безусловно, заслуживает внимательного рассмотрения и анализа, но пока вы добирались, кое-что изменилось, в том числе и в наших взаимоотношениях.
— С кем, с инопланетянами?
— И с ними в том числе. Короче, ввожу вас в курс дела. После того, как норфонианцы, черт возьми, язык сломаешь, пока выговоришь, забрали свой подбитый корабль, не прошло и суток, как они с нами сами связались.
— Сами!?
— Вот именно. Они полагают, что четвертый член экипажа, возможно, каким-то чудом остался жив и находится на Земле.
— Что я вам говорил, Вячеслав Николаевич, — произнес Михаил.
— Так вот. Полагая, что он на Земле, они просят нас организовать поиски, поскольку, короче, причин они толком нам не объяснили, хотя и так очевидно, раз он причастен к преступлению, они хотели бы его поймать и возможно прояснить ряд вопросов, связанных с захватом контейнера с цилиндрами.
— Стало быть, нам придется искать его, при чем неизвестно где? Не так ли? — произнес Михаил.
— Вот именно. Но это еще не все. Сами понимаете, информация обо всем происходящем сейчас доводится на самый верх, и поэтому некоторые решения принимаются не мною, и даже, не нашим ведомством. Одним словом, создается объединенная группа с участием американцев, для поиска этого самого четвертого.
— Американцев! — воскликнул Горин, — а они тут, с какой стати? Мало того, что сбили корабль над нашей территорией, так еще и нас чуть не грохнули в Арктике. А теперь, видите ли, мы должны с ними совместно работать. С какой стати?
— Я понимаю ваши возражения.
— Не возражения, а возмущение! — перебил полковника Михаил.
— Хорошо, пусть будет возмущение, и в чем-то, и даже во многом, я с вами согласен, но, как я уже сказал, не все теперь зависит от нас. Повторяю еще раз, приказы следуют с самого верха, а их как говорится, не нам с вами их обсуждать.
— Да, приятного мало, — произнес, молчавший до селе Воеводин.
— Вот это ты точно заметил. А потому надо работать, чтобы быстрее со всем этим разобраться и закрыть дело.
— И как вы предполагаете его искать, а главное где? — снова произнес Михаил.
— Понятия не имею. Вот вам и придется этим заниматься.
— Мне!?
— Да, да. Вас тоже включили в состав группы. Я категорически возражал, но там, — он указал пальцем на потолок, — почему-то решили иначе.
— Интересно, а как отреагируют американцы на мое участие в этом проекте?
— Спросите что-нибудь полегче. Этот же вопрос я задал, когда меня вызвали и дали указание срочно развернуть работы по розыску пропавшего члена экипажа.
— Да я не против, просто… Мне, кажется, я столько их ребят положил там, в Арктике, что возможно, скорее я для них стану объектом охоты, чем какой-то вымышленный инопланетянин.
— Слово в слово я высказался, когда услышал сначала пожелание, а несколько позже, прямое указание, включить вас в состав группы.
— Странно.
— Мягко сказано, не так ли?
— Вообще-то да, — Михаил хмыкнул и добавил, — Нет, вообще-то я не против, тем не менее, странно, что меня решили включить в группу. А главное, зачем?
— Это я тоже привел в качестве аргумента. И знаете, что мне ответили?
— Если честно, то даже не догадываюсь.
— Мне сказали, что с вашей помощью, мы, возможно быстрее найдем инопланетянина, и закончим со всей этой неприятной и щекотливой историей. Кроме того, ваше участие несколько сгладит все те шероховатости, которые имели место в наших взаимоотношениях по этому вопросу за последние несколько дней. Дескать, мы настолько открыты, что ничего не утаиваем, а потому и вы стремитесь к тому же.
— Не понял, к чему стремиться?
— К тому же…
— Понятно. Точнее не очень, но, судя по вашей интонации, действительно, понять мысли начальства достаточно сложно. Жаль, что я не умею читать мысли? — иронично произнес Михаил.
— Действительно жаль. А вы попробуйте на досуге, вдруг получится.
— В самом деле, надо как-нибудь попробовать, — и Михаил еле заметно улыбнулся, глядя на полковника.
— Кстати, я напомнил руководству, что американцы тоже не дипломатией занимались, и первыми открыли огонь. Кроме того, мы первыми понесли потери. Да что говорить, вопрос решен, и не мне его отменять.
— И когда надо начинать? — спросил Воеводин.
— Вчера.
— Понятно. Кто входит в состав группы, помимо Михаила Леонидовича и кто руководит операцией?
— Руководство возложено непосредственно на меня. Состав двенадцать человек. Четверо американцев, они уже прибыли, так что даю вам два часа на отдых, и начинаем работать.
— Полагаю, сроки поджимают? — спросил Михаил.
— Поджимают, и еще как. Докладывать о том, что происходит, приходиться каждые четыре часа, так что сами понимаете, какая нервозная обстановка. Волей-неволей приходится шевелиться.
Воеводин и Горин встали и направились к выходу из кабинета. В этот момент полковник поднялся из-за стола и произнес:
— Вячеслав Николаевич, лично отвечаете за безопасность Михаила Леонидовича. Черт знает, что на уме у американцев.
Горин обернулся.
— У меня теперь душа за вас будет болеть до конца операции. А тебя прошу организовать охрану, и сам как тень будь, понял?
— Так точно.
— Спасибо, постараюсь, чтобы они ничего не узнали лишнего, — ответил Михаил.
— Хорошо, жду вас через два часа, — он посмотрел на часы, и, усмехнувшись, добавил, — Точнее, через час пятьдесят восемь минут.
Михаил открыл дверь своей квартиры и, хотя знал, что Анна дома и ждет его, не ожидал, что, войдя в прихожую, та бросится ему на шею, обнимая и целую.