Иногда Тиффани выходила в сопровождении своей горничной — преданной ей девушки, гордящейся красотой и статью своей хозяйки, на которую всегда можно было положиться, если обстоятельства требовали тактично исчезнуть, — но временами она отправлялась искать приключений в одиночку. В конце концов Рэндольф, который слишком много работал, чтобы успевать контролировать ее развлечения, не пожелал больше терпеть подобную ситуацию. Как-то раз Тиффани, вернувшись домой поздно вечером, столкнулась в холле с ним и отцом.
— Где ты была? — спросил Рэндольф.
— Не твое дело.
— Именно мое, и я требую ответа.
— А я отказываюсь отвечать!
— Ты где-то шлялась с мужчиной! — Лицо Рэндольфа было мертвенно бледным, на лбу блестели крохотные бисеринки пота. Пальцы неустанно теребили жиденькие усы.
— Полагаю, это Фрэнк Уитни?
— Нет никакой надобности приплетать к этому Фрэнка. Он не ответственен за мои поступки и ничего для меня не значит.
— Учитывая твое поведение в последнее время, найдется множество других желающих присоединиться к тебе в твоем распутстве.
— В чем?
Тиффани не вполне понимала значение последнего слова, но уловила общий смысл тирады Рэндольфа. Она повернулась к отцу, слушавшего их перепалку с явным огорчением.
— Папа, я признаю, что ты вправе задавать мне подобные вопросы. Так почему же ты стоишь и молчишь, позволяя Рэндольфу распоряжаться, как у себя дома?
— Рэндольф говорит за нас обоих и тебе придется это учесть, — с несчастным видом ответил Джон Корт.
— Вот как, папа? — ее охватило нехорошее предчувствие. — Во всем?
— Да.
Губы Рэндольфа скривились в торжествующей усмешке.
— После Рождества моя мать возвращается в Нью-Йорк, чтобы помочь в подготовке твоего дебюта. А до этого либо твой отец, либо я будем сопровождать тебя во всех вечерних прогулках. Более того, мы будем тщательно выбирать места этих посещений и следить, чтобы оттуда ты отправлялась прямо домой.
Тиффани сделала перед Рэндольфом преисполненный презрения реверанс, а затем, не удостоив отца даже взглядом, удалилась к себе. Только в уединении своей спальни она обнаружила, что ее всю трясет. Она улеглась в постель, но сон не шел к ней. Этот Рэндольф! Даже само его имя казалось ей омерзительным, вызывая зловещее предчувствие угрозы.
Но что больше всего выводило Тиффани из равновесия, так это несомненное свидетельство его растущего влияния на отца. Раньше она могла как угодно манипулировать Кортом — он был глиной в ее руках, — и она отчаянно хотела вернуть себе утраченные позиции. Уже засыпая, она наконец придумала, как противостоять намерениям Рэндольфа: если он собирается надзирать за ней по вечерам, она займется своими делами днем, когда он будет в банке. Она пока не знала, что предпримет в ответ на его посягательства, но была уверена, что сумеет поставить Рэндольфа на место.
Тиффани оказалась права — новое развлечение нашлось на следующий же день, а аналогия «глина в руках» оказалась на редкость подходящей к нему.
Она приняла приглашение на ланч, хотя и ожидала найти там довольно скучное общество. Хозяйка была известна, как покровительница искусств, и Тиффани не ошиблась, решив, что разговор пойдет об открывшейся в Национальной академии искусств выставке. Леди, принимавшая их, сказала, что молодой художник, с которым она познакомилась в Париже, выставляется в академии и она очень хочет увидеть его последние работы. Собравшиеся выразили согласие, и было решено немедленно посетить экспозицию. Ноябрьский день был холодным и серым, найти занятие получше Тиффани вряд ли бы смогла, и поэтому присоединилась к компании. Однако пейзажи, натюрморты и копии старых мастеров показались ей малопривлекательными. Успехи Тиффани в рисовании, точно так же как и в музыке, нельзя было назвать выдающимися, а изучение чужих творений казалось столь же скучным, как и создание собственных. Она рассеянно бродила среди картин и скульптур, немного отстав от своих спутников, как вдруг почувствовала, что за ней наблюдает плохо одетый молодой человек, слонявшийся в дальнем конце галереи. А он ничего, симпатичный, снисходительно решила она, заметив густую гриву русых волос и выразительные карие глаза. Ее спутники удалялись, а она, приостановившись, ждала, когда молодой человек приблизится.