Ночь была на излёте. Грис снова лежал в своей норе, в тишине и покое, обнимая жену, и прислушивался к звукам нарождающегося утра. Оно обещало быть прекрасным. Снаружи в спальню просачивались дивные запахи предрассветного леса, а над рекою уже наверняка повисла белёсая пелена тумана… Вот только не было на душе ни покоя, ни радости. Да ещё и спина разболелась. Грис тихонько завозился, пытаясь устроиться поудобнее.
- Что, опять спина? - участливо спросила Мэй.
- Есть немного. А вот у некоторых везунчиков хватает здоровья сперва охотиться всю ночь, а потом развлекаться весь день.
Снаружи доносился знакомый голос, распевающий серенаду перед чьей-то норой:
Когда шумит сухой бамбук
В вечерней дивной тишине,
Приди ко мне, мой милый друг,
Мы сядем рядом на стене.
Милая сжалилась и ответила нежно и мелодично:
Когда полночною порой
Луна по небу поплывёт,
Крыло к крылу лети со мной,
Нам ветер счастье принесёт!
И дальше они пошли старательно выводить на два голоса:
Когда, качаясь, шелестит
Листва на утренней заре,
Туманом берег наш покрыт.
Согрей меня в моей норе!
Когда погожим светлым днём
Повиснет над рекой жара,
Объятья нежные сомкнём,
Уста к устам…
Пение вдруг оборвалось вскриком, смехом и удаляющимся беспорядочным хлопаньем крыльев. А сердитый голос Кая выкрикнул: “День уже на реке! Спать пора, бесстыдники!”
Мэй тихо засмеялась:
- Похоже, Райла вырыла нору прямо под жилищем старины Кая. А он мало того, что ничего не смыслит в пении, так ещё и приходит в бешенство, если ему мешают спать.
- Редкий случай: я с ним совершенно согласен, - фыркнул Грис, - Как можно на полном серьёзе распевать эту пошлую муть?
- А мне нравится. Хорошо пели, с чувством. И голоса у ребят красивые. А вот ты, лунные крылышки, почему-то никогда не пел мне ничего подобного…
- У меня голос так себе. Боюсь, тебе бы не понравилось, вздумай я запеть.
На некоторое время повисло молчание, и Грис уже почти задремал, когда Мэй вдруг снова решила заговорить с ним.
- Я ходила посмотреть на раненых. Этот мальчик с раной на боку… Мне кажется, он совсем плох. Ничего не ест, не пьёт, и даже на стену не поднялся, так и лежит внизу.
- Ничего не поделаешь… Боюсь, он уже одним крылом во Мраке.
- Ах, почему эти бескрылые так нас ненавидят!
- Знаешь, Мэй, мне кажется, что никакой ненависти тут нет. Они просто на нас охотятся.
- И что?
- Даже не знаю… Вот скажи, тебе нравятся кролики?
- Да, конечно. Они вкусные.
- Значит, ты их не ненавидишь?
Мэй уставилась на супруга, раздражённо поджав губы.
- Грис, что ты несёшь? Причём тут кролики?
- Забудь, не важно, - и Грис сладко зевнул, - Но с этим любителем дневных концертов надо будет завтра как следует поговорить. Он меня беспокоит.
- Это чем же?
- Своим легкомыслием.
- Лучше бы ты порадовался, что твой друг наконец-то счастлив. С тех пор, как погибла Айала, прошло уже три разлива, а он до сих пор не нашёл себе жены. Вдруг хоть с этой девочкой…
- Из-за дурацких выходок Нуара она может оказаться в опасности.
- Знаешь, общество старого Кая влияет на тебя просто отвратительно. Ты становишься занудой.
- То есть ты предлагаешь мне сменить напарника и полетать завтра с Райлой?
Мэй замахнулась на Гриса так стремительно, что тот едва успел заслониться крылом. Однако удара она не нанесла, а просто отвернулась и произнесла обиженно:
- Ты нарочно весь вечер говоришь всякие гадости, чтобы позлить меня? Видеть тебя не могу! Брысь из норы!
Грис посмотрел на неё укоризненно, однако спорить не стал, просто поднялся и направился к выходу.
- А ну стой!, - тут же ревниво воскликнула Мэй, - Куда это ты собрался на день глядя?
Грис вернулся, с тихим стоном завалился на бок и, погладив Мэй крылом, сказал:
- Завтра, Мэй, завтра…
- Что завтра? - удивилась она.
- Всё завтра, любовь моя. Хочешь - будем ругаться, потребуешь - даже песенку спою… Но сейчас уже только спать…
Комментарий к Ловцы: день первый
Луннокрылый - серебристо-серый. Крылатые серую масть называют лунной и считают очень красивой. Чёрная масть, встречающаяся среди них гораздо чаще, называется ночной.
Полное имя Си - Сиэллад, на языке крылатых оно обозначает “поймавший счастье”, “счастливчик”. Со временем сын Нуара вырос в весьма крупного дядьку и даже стал вождём собственного клана, но все, кто знал его с детства, упорно продолжали называть его “малыш Си”.
========== Эти беспокойные крылатые: день второй ==========
Выспаться как следует Грису не удалось. В самый глухой и жаркий час дня в его норе стало одним жителем больше. Едва позволив полюбоваться новорождённой доченькой, Мэй погнала мужа в послеполуденный лес: подстилка в доме требовала смены, а её желудок - еды. Грис вдоволь намахался крыльями под палящим Оком, прежде чем сообразил заглянуть на ближайший людской хутор. Бескрылая детвора только рты пораззявила, когда среди бела дня на двор свалился ухокрыл, подхватил петуха с плетня и снова умчался в синюю высь. Только один пацанёнок вскинул детский лучок, годный разве что бить мелкую птицу, и пустил вдогон вору стрелу без наконечника. Заострённый кончик на излёте клюнул Гриса в зад, и стрела отскочила, даже не поцарапав шкуру.
Теперь, когда домашние дела были завершены, а Мэй с малышкой крепко спали, Грис сидел на бровке обрыва, расслабленно вытянув крылья, и наслаждался последними лучами Ока. Вечер был так безмятежен и тих, что не хотелось портить его ни заботами, ни тревожными мыслями.
Из камышей на острове поднялись Нуар и Райла. “Может, действительно, Мэй права, а я зануда, - думал Грис, с удовольствием наблюдая, как они крыло к крылу описывают широкие круги над залитой закатными красками водой, - Пусть радуются в полную силу, пока всё хорошо…”
- Эй, Грис! - окликнул его Нуар, шлёпаясь рядом на сухую траву, - Тебя что, Мэй из норы выгнала?
- Вроде того, - отозвался Грис с улыбкой, - Они с малышкой спят, а я им, понимаешь ли, мешаю, шуршу…
- Малышка? Ну, дружище, ты даёшь! Лети сюда, Райла! Представляешь себе, у этого чудака дочь родилась, а он сидит тут и лыбится вместо того, чтобы звать друзей на смотрины! Чему хоть рад-то?
- Например, тому, что разливов через семь буду учить охотиться хорошенькую девушку, а ты, старый пень, будешь мне завидовать.
- Размечтался! Разливов через семь ты, луннокрылый, только и будешь, что все ночи напролёт гонять от своей доченьки молодых обормотов. Так что можешь начинать тренироваться.
Крыло Нуара вдруг легко и стремительно щелкнуло Гриса по груди.
- Чего тебе не сидится, чудо крылатое? - вяло спросил Грис.
Нуар с озорным видом заскакал вокруг, награждая друга то легким подзатыльником, то почти невесомым щелчком.
- Вставай, - весело орал он при этом, - Поднимайся, ленивая серая мышь!
- Вот сейчас догоню и отгрызу хвост, - всё так же вяло и добродушно пообещал Грис. Крыло Нуара тут же легонько шлёпнуло его по животу.
- Сначала оторви от земли свою костлявую задницу!
- Ах так!
Грис упруго подскочил и кинулся к Нуару. Смеясь, крылатые принялись бороться, толкаться, обмениваться тычками и шлепками, а потом вместе скатились с бровки и наперегонки помчались над водой. Райла с интересом наблюдала за их игрой. Оба были хороши: сильные, ловкие и быстрые. Но для себя она с удовольствием отметила, что хоть Грис и резвее в полёте, зато даже в шуточной драке сильно уступает её Нуару.