– Ром! Паушт! – безрезультатно кричала я.
Ни один, ни другой мне не отвечал. Я не знала, как быть: вернуться назад и найти Рома или вернуться к Паушту и идти на поиски вдвоём.
– Паушт! – ещё раз крикнула я.
Меня накрыла волна паники – я упустила из виду свой путеводный огонек и не могла его найти. Я озиралась по сторонам, до боли всматриваясь во мглу. Ничего. Я почувствовала себя такой слабой и потерянной. Пока я крутилась в поисках света, я совсем потеряла ориентиры. Я не знала, где путь вперёд, а где назад.
– Роооом!!!
Тут вдалеке я увидела огонёк. Во всю орудуя палкой, нащупывая себе путь, я поспешила к источнику света. Я шла так быстро, как было возможно. Но огонёк не приближался.
– Ром, Паушт, подождите! – всё кричала я.
Я оступилась и чуть не провалилась в топь. Одна моя нога провалилась по колено в холодную склизкую воду. Выбравшись, я стала искать глазами огонек. Но теперь их было несколько: не один, не два – пять-шесть огоньков плясали повсюду. Один был прямо передо мной – просто парил в воздухе. Я провела по нему рукой. Она прошла сквозь него, ни тепла, ни чего было другого я не ощутила. Обман. Огонёк запутывал меня и заманивал в топь. Есть ли среди этих фальшивок фонарь Рома или Паушта? Куда идти? Я всхлипнула, но тут же попыталась взять себя в руки. Я должна что-то придумать. Думай, думай. Как выбраться? С лабиринтом всё было просто – поворачивай всегда налево и найдешь выход. А что тут? Тьма, туман, окутавший с ног до головы. Пять, шесть, семь… уже семь огней. Погодите-ка… один из огней. Я прищурилась. Действительно, он был не белый, а зелёный. Нужно его проверить. Осторожно проверяя перед собой дорогу, уже не торопясь я двинулась зеленому огоньку. Шаг за шагом я приближалась к цели. Когда до него оставалась пара шагов, я услышала хлюпанье и возню.
– Ром? – осторожно позвала я.
– Фолья! Это ты! Помоги мне! Я провалился, я не могу выбраться.
Бедняга Ром по пояс увяз в болоте. Я распласталась на тропинке и протянула ему свою палку. Ром ухватился за неё и что есть сил потянула. Мне было тяжело удерживать палку. Ром был сильнее и тяжелее меня. Он мог легко утянуть меня в топь. Но вот, ещё один рывок и Ром выбрался. Он повалился на тропинку, чтобы отдышаться.
– Как ты провалился? И куда ты подевался? Когда я повернулась, тебя не было!
– Я шёл за тобой и стариком, – Ром тяжело дышал, – видел ваши фонари, смотрел под ноги. Но когда туман скрыл вас, и я видел лишь тусклый свет, я услышал, как ты зовешь меня. Я посмотрел вперёд и не увидел фонари. Ты звала меня где-то позади. Я решил, что тропинка сделала круг. Я повернулся и пошёл на твой зов. Вдруг ты закричала, так страшно закричала. Я испугался за тебя! Тут я увидел свет фонаря и бросился к нему. Бросился и провалился в топь. Ни тебя, ни твоего зова больше не было. Я пытался выбраться, но проваливался лишь глубже. Потом увидел огоньки. Много. Одним из них могла быть ты. Ты тоже могла меня видеть, но не знала бы, какой огонек мой. Тогда я достал платок. Он довольно тонкий и прозрачный. Накрыл им фонарь. И среди белых огней стал один зеленый. Я знал, что это может привлечь внимание. Так ты меня и нашла.
– Платок? Откуда, скажи на милость, у тебя платок? Я счастлива, что он у тебя был, но… платок?
– Это твой платок. Тот маленький, которым ты повязывала волосы иногда. Ты как-то забыла его у меня в комнате, – тут друг замялся, – и я его взял себе. Носил в кармане.
– Вставай, нам надо найти Паушта, – я помогла Рому подняться.
Мы взялись за руки, чтобы больше не разделиться и пошли на свет огоньков. Моя нога противно хлюпала, она насквозь промокла, мне было холодно. Мы шли молча. Я думала о платке. Моя любимая косынка. Из тончайшей материи. Мама привезла мне её из одной из поездок в Чугаду. Когда она потерялась, я никак не могла её найти. А она всё это время была у Рома. Я представила, как я вышла из его комнаты. А друг, сидевший на кровати, вдруг заметил зеленый уголок, торчащий из-под пледа на кровати. Вот он его тянет. Косынка буквально взлетает к нему в руку. Ром смотрит на неё. Закрывает глаза и подносит ее к лицу, чтобы вдохнуть мой запах. Аккуратно складывает и убирает в карман. Сцена в самых ярких красках предстала передо мной. Вот только одно но. Неужели Ром, мой старый друг, влюблен в меня?