- Он умер? - донесся сзади дрожащий голос - это оборотень? Я читала, что их можно убить только серебром...
- Вроде сдох, - неуверенно произнес я и присел на корточки перед трупом, стараясь не дышать, и осторожно потыкал его дулом автомата. Оборотень не дышал, да и как ему дышать без половины морды и грудной клетки.
Встав, я повернулся к Наташе:
- Точно сдох, сволочь! Похоже, ему и без серебра неплохо досталось.
От туши оборотня поднималось синее марево, которое вдруг резко потянулось ко мне, и, не успел я отпрянуть, втянулось в медальон, синий свет которого, вроде как, стал темнее и насыщеннее.
- Ой, - услышал я дрожащий голос Наташи - у тебя кровь на щеке!
Я и сам уже почувствовал что-то теплое на лице, и осторожно дотронулся до щеки, пытаясь оценить повреждения, щеку снова обожгло болью, горячая пульсация постепенно переползала на шею и висок. В ушах зазвучал гулкий шум, мир завертелся, и я, неловко подвернув ноги, упал на холодный пол.
"Слишком часто я сегодня в обморок падаю" - мелькнула мысль. Последнее, что я увидел, было обеспокоенное лицо Наташи.
Очнулся я от гудка, отмерившего, видимо, второй час. Открыв глаза, увидел лицо Наташи, склонившейся надо мной.
- Я попыталась тебе помочь! Как ты рассказывал, использовала воображение, я очень хотела тебе помочь и у меня, вроде, получилось, я смогла материализовать какую-то синюю мазь, и решилась намазать ею твою щеку, особенного выбора все равно не было. Как ты себя чувствуешь? - немного сумбурно и обеспокоенно спросила она.
- Нормально... Ну, насколько нормально может чувствовать себя человек, который только что убил оборотня, и упал в обморок... - я криво усмехнулся. Осторожно потрогал щеку, опасаясь нового взрыва боли, рука наткнулась на что-то липкое. "Это не кровь", - с облегчением понял я, боли тоже не было. Мазь, покрывавшая щеку, действительно была синего цвета. Определенно, синий - цвет этого странного дня.
- Так, нам остался всего час! - поторопил я ее, поднимаясь на ноги.
Поднявшись, оперся на Наташину руку, меня еще немного шатало, но в целом состояние было неплохое, и мы двинулись в сторону сияния.
К счастью, больше никакой нечисти нам не попалось, Наташа сосредоточенно молчала, погрузившись в себя. Синий свет все приближался, пока мы не увидели его источник. Это был каменный, вроде как из мрамора, постамент, на котором лежала книга, именно она и излучала это сияние.
Я остановил Наташу и осторожно приблизился к книге, книга выглядела до жути старинной, на обложке был нарисован ловец снов, похожий на наши с Наташей медальоны. Мое внимание вдруг привлек мой медальон, его синяя пульсация вдруг усилилась, и его ощутимо потянуло в сторону книги.
- Он меня тянет! Медальон тянет меня к тебе - послышался встревоженный Наташин голос позади меня.
Я отступил в сторону, и она встала рядом со мной. Мне вдруг нестерпимо захотелось взять ее за руку, но тут произошло сразу несколько событий. За спиной вдруг послышался грозный рык, звук был знакомым. Видимо, все же тот оборотень не умер окончательно. Я только начал оборачиваться, слыша цокот когтей по полу, и понимал, что не успеваю, как вдруг наши медальоны резко притянулись к книге, и все вокруг исчезло в ослепляющей, уже набившей оскомину, синей вспышке.
Глава 2
Глава 2.
Слепящее солнце какого-то нереально белого цвета довлело над пустошью, поросшей колючей рыжей травой. Повсюду, куда бы ни кинул взгляд неизвестный наблюдатель, были хаотично раскиданы скалы причудливой формы антрицитово-черного цвета. Сами скалы, казалось, поглощают солнечный свет, от них веяло чем-то недобрым, будто сама Тьма сгустилась, превратившись в эти чужеродно выглядевшие камни.
Дрожащая дымка, будто над нагретым асфальтом, колебалась над скалами, воздух был настолько сухим, что даже пустынные бедуины не продержались бы здесь и пары часов. Вдали, на грани видимости, появилась черная точка, которая начала приближаться, все увеличиваясь в размерах. По мере приближения точка все увеличивалась, пока не стало ясно, что это неимоверно огромный черный дракон.
Дракон приблизился и опустился на выжженную землю рядом с невидимым наблюдателем, подняв клубы мелкой желтой пыли, мешающей обзору.
Когда пыль улеглась, стало ясно, что дракон даже больше, чем показался поначалу, его черная чешуя, подобно окружающим скалам, не бликовала, отражая солнечный свет. Контур дракона был очерчен мраком, будто свет старался не прикасаться к темной чешуе. Дракон неподвижно лежал на земле, лишь длинный хвост подрагивал в такт биению огромного сердца, надежно укрытого за черной броней.
Он явно чего-то, или кого-то, ждал.