— Ну как знаешь… не моя проблема.
— Вот именно.
Юсбер накинул рюкзак на плечи и шагнул с крыльца.
— Ладно, пошёл. До вечера.
Когда за его спиной сомкнулись кусты, Марьяна опомнилась. Зло охватило просто бешенное.
Какое там создать первое положительное впечатление? Сейчас Марьяне на глаза лучше было бы никому не попадаться, потому что выглядела она как разъяренная фурия, которая могла произвести разве что пугающее впечатление от нападения взбесившейся кошки. Эта… появление на горизонте некой Нериты, которая, причём даже… как бы сказать? — совершенно не ценит того, чем владеет — это реально бесило. Просто поразительно — её никогда не бесили ни звуки ремонта посреди ночи, которые мешают спать всем остальным, ни прилипчивые люди, ни необходимость делать глупые вещи, учить ненужные предметы или подчиняться бессмысленным правилам. Даже городские пробки не бесили! А тут…
И сам он? Разве можно быть такой… не тряпкой, нет. Таким неуверенным?.. Нет, тоже не про него. Тогда зачем, когда есть такие, как Марьяна?
Не ценить такого молодого человека. Предпочесть какой-то клубешник вечеру с ним. Да Марьяна бы за один вечер отдала бы столько! Отдала бы все свои наряды. Да она пошла бы на какое-нибудь нарушение. Она была бы настойчива и даже согласилась бы использовать…
Мысль о Ловце мгновенно протрезвила. Мысль о возможности заставить его, принудить к встрече, она — как шажок по шатающемуся, дряхлому от старости помосту, который вот-вот обрушится и увлечёт за собой в ледяную воду пруда. Перебор.
— А ты что тут делаешь?
Марьяна вздрогнула и подняла глаза на долговязого, подошедшего со стороны мастерской. Чем она так нашумела, неизвестно, но, похоже, он её услышал и вычислил, а теперь совсем неохота, чтобы причину её появления придумали, перековеркали и растрепали по всему лагерю. Мол, подслушивала… Да и месть обуяла. И злость. И незнакомое, неприятное чувство беспомощности.
— У нас в комнате рама сломалась оконная, — ровно и даже с удовольствием ответила Марьяна, с холодной улыбкой наблюдая за мгновенно скривившимся лицом долговязого. — Меня сюда послали за ремонтником.
— А, понял. Только его сейчас нет, вернется вечером. Даже, наверное, поздно, так что раньше утра не ждите.
— Передай тогда, что в комнате третьего дома окно накосяк. Пусть пошевелится, желательно сегодня, неохота, знаешь ли, спать с комарами.
Долговязый вспыхнул и молча кивнул.
Уже чувствуя себя довольно гадко от своего поступка и тона, Марьяна развернулась и ушла.
Вскоре показался их домик, всё более стремительно приближаясь и увеличиваясь в размерах. Будет кто в комнате — или нет? Пусть судьба решит, потому что Марьяна, похоже, пока не в состоянии думать разумно.
В комнате было пусто. Усмехнувшись демонской улыбкой, Марьяна решительно подошла к окну, схватилась за раму и со всей силы дёрнула её. Старое дерево затрещало, но выдержало. Тогда Марьяна схватила раму за верхний угол и повисла на ней всем весом. Что-то хрустнуло, на месте крепления дерево прорезала глубокая трещина. Ещё разок дёрнуть… Наконец, оконная створка покосилось, вываливаясь из проёма, но Марьянина жажда крови ничуть не уменьшилась. Поискав, она взяла со стола тяжелый утюг и со всей силы шарахнула им по удерживающей створку петле, которая с готовностью покорёжилась и сложилось практически пополам.
Вот так, подумала Марьяна. Так ему и надо!
Она прямо в платье и босоножках улеглась на кровать и угрюмо уставилась в стену, как будто стена собиралась с ней спорить или взывать к её совести. Стена, однако, молчала, видимо понимала, что выступать против произошедшего бесполезно. Постепенно Марьяну сморил сон, глаза закрылись, и голова опустилась на подушку.
Проснулась Марьяна от оглушительного жужжания — так как оконная створка перекосила раму, сетка перестала прилегать плотно и больше не препятствовала доступу в помещение насекомым, которые немедленно проникли внутрь и уже вовсю пировали. Над оставленной на столе черешней клубились мошки, по ноге ползала муха, потом вторая села на нос, над потолком жужжал толстый недовольных жук, в общем, сон себя исчерпал.
Так как телевизор отсутствовал, оставалось только гонять насекомых или читать. Первое оказалось занятием бесполезным, поэтому Марьяна выбрала второе — классический детектив со злодеем, чьё имя открывается только в конце и, в принципе, не так уж и часто отрывалась от чтения.