— Как дела? — наконец, спросила она.
— Да так… — он повертел в руках снятую с рамы петлю, не поднимая от неё глаз.
— Ясно.
Что еще можно сказать? А голову не лезло ничего кроме каких-то несуразных претензий и намёков, но хватало ума помолчать. Это просто жесть, вот так взять и обвинить кого-то малознакомого в наличие подружки. Ну да, есть у него подружка, и что? Но с другой стороны, не пускать же всё на самотёк?
— Вообще-то, похоже на то, что створка сломалась не сама, — неожиданно заявил Юсбер. — Сами петли так не гнуться.
Свет из окна упал на его профиль, когда он чуть повернул голову вбок и кожа стала золотистой, как цветочная пыльца.
Нужно было немедленно отвлекаться!
— Да ну? Хочешь сказать, что её кто-то сломал? И зачем?
Марьяна даже не поняла, что кричит, иначе, конечно же, сразу бы понизила голос.
Он прищурился, а мышцы на руках напряглись. Золотистая кожа мерцала на солнце, обрисовывая мышцы, и влекла к себе, как огонь влечёт мотылька. Такого же безмозглого, как я, машинально подумала Марьяна.
— Именно об этом я и… А впрочем, это ничего не меняет.
И остальное время Юсбер работал совершено молча, почти демонстративно поворачиваясь спиной, отчего становилось только хуже. Чего скрывать, она надеялась, что они поболтают, станут немного ближе, в общем, дело сдвинется с мёртвой точки. Однако наоборот, телега, как говорится, застряла насмерть, и ни туда, и ни сюда. Как можно разговаривать с человеком, у которого даже спина выражает нежелание общаться? Да никак! Может, ему скучно. Или тяжело. Или вовсе не до Марьяны.
А может, он вовсе не хочет общаться с другими девушками, кроме своей? У него же есть…
Грохот захлопнувшейся двери. Когда он ушел, то изволил хлопнуть дверью. Причём ушёл так незаметно, точнее, Марьяна так глубоко задумалась, что не обратила внимания, как он собирал инструменты.
Оконная створка и сетка красовались на своих прежних местах.
Марьяна выдохнула и закрыла глаза. Нет, ну надо же! Как говорить, так словно в рот воды набрал, а дверью стучит?
Любим, значит, стерв? Ладно, будет тебе стерва!
Начав выполнять то, что взбрело в голову, она разошлась не на шутку. Узкое платье, которое Марьяна не очень любила носить, потому что оно слишком облегает и сковывает движения, в этот раз подходило оптимально. Салона красоты поблизости, естественно не было, чтобы сделать сногсшибательную причёску, но плойки хватило на то, чтобы создать лёгкие кудри. Макияж тоже вышел неплохой — как в журналах, яркие губы и главное — вызывающий, подчёркнутый тенями взгляд с поволокой.
И вот в зеркале отразилась именно то, чего Марьяна и хотела. Вот так, обломайтесь, не надо думать, что если на отдыхе кто-то носит только шорты и майки, а волосы закручивает в кривой пучок, а из макияжа на её лице только естественный загар — то этот человек всегда такой невзрачный. Нет, ничуть не бывало. Очень даже может оказаться, что она способна сильно удивить.
Марьяна позвонила подружкам, убедилась, что те вернуться нескоро, потому что только дошли до города — и тропинка туда оказалась просто прелестной — тенистый тоннель среди высоких деревьев. Идти одно удовольствие, так что они сейчас отдохнут, перекусят, полюбопытствуют, что где и неспешно пойдут обратно. Не надо ли чего купить? Нет, ответила Марьяна, у меня уже есть всё необходимое.
И положила трубку.
В общем, теперь пора было идти в мастерскую. Вариант явиться к Юсберу прямиком в комнату не котировался — сейчас рабочий день, вряд ли он там. А откладывать на вечер — во-первых, терпения ждать несколько часов ей не хватит, во-вторых, неизвестно, будет ли он в своей комнате один, а соблазнять молодого человека, когда возле него ошивается его стервозная подружка попросту глупо. Всё равно она собственница, даже если Юсбер ей не нужен, отпустит она его только когда сама захочет, а не когда захочет кто-то третий.
Эй, постойте-ка… Соблазнять?
Марьяна подняла глаза в зеркале на своё собственное отражение. Оно краснело, даже под макияжем, но глаза горели так свежо, так, ярко, так вызывающе, что отвести их от самой себя не было никакой возможности. Признай, говорил взгляд сногсшибательной блондинки в зеркале, признай, что тебе он крайне нужен. На самом деле, действительно, по-настоящему нужен. Не как новый телефон, не как похвала учителя на глазах всего класса. Не как благодарное мурчание кота, которого гладят. Нет, тебе нужно совсем другое. Совсем.