Тем утром за завтраком Марьяна разговорилась с девчонкой по имени Леся, которая убирала в столовой посуду и вытирала столы. Задав пару вопросов о ближайшем населенном пункте, где, оказывается, располагается большой рынок и несколько баров, Марьяна одновременно убрала за собой и подругами, хотя отдыхающие имели привычку бросать посуду на столах и ни разу не заморачивались, куда та потом девается. Пси и Алла давно уже утомились подслушивать и ушли на улицу, а Марьяна, наконец, поинтересовалась, и как же, собственно, Леся развлекается в лагере, когда не работает?
— Развлекаюсь? — переспросила та.
— Ну да, вы же не круглосуточно работаете? Находите же время отдохнуть? Иначе что это за лето такое?
Действительно, даже если тебе приходится постоянно работать, хотя бы раз в год тебе положен полноценный отдых — и желательно летом, когда тепло и с улицы в помещение можно не возвращаться сутками. И если нет такой передышки — зачем тогда жить?!
Леся кивнула.
— Находим, конечно… Ну, как отдыхаю, могу вечером на берегу собраться со знакомыми, испечь чего-нибудь на костре. Или в кафе сходить в деревню. Но это редко бывает, я люблю просто почитать книжку или на крыльце посидеть в тишине.
— Ясно.
Таким образом, удалось выяснить, что отдыхающие и персонал действительно разделены — они ночуют в разных домиках, едят в разных столовых и даже по вечерам не пересекаются. Одни живут, другие — работают.
Неторопливо рассуждая о сомнительном устройстве вселенной, Марьяна задумчиво брела по старой асфальтовой дорожке, потрескавшейся и поросшей травой, и постепенно забрела за забор, к которому подъезжали автобусы. Теперь забор появился, вернее, появились промежуточные столбики, которые вскоре тоже обтянут сеткой рабицей.
На некотором расстоянии за забором оказалось ещё несколько строений и вскоре в просвете кустов показался бок дома, а потом веранда, на которой стоял человек.
Марьяна остановилась и подалась вперёд, присматриваясь.
Так бывает, что иногда тебя словно осеняет. Как яблоко, упавшее на голову Ньютону по легенде дало ему ответ на давно мучивший вопрос, так и тут — один взгляд со стороны открыл Марьяне одну немаловажную истину, способную перевернуть всю её текущую реальность, а именно — её интересовал Юсбер. Интересовал как потенциальный кавалер. Впрочем, даже больше — она уже готова была согласиться на вечернюю прогулку с ним. Ну, чисто теоретически, конечно, но этап первоначального разговора-отсева он по какой-то причине прошёл, хотя толком ни разу и не говорил.
Она слегка нахмурилась. Это новорожденное чувство — желание оказаться к Юстасу ближе, посмотреть на него… может быть, потрогать — было совсем незнакомым и никак не хотелось укладываться ласковым котом на предназначенное место — в кошачью корзину. Нет, оно недоверчиво обхаживало новое жилище, принюхиваясь и зло било хвостом по ногам. Оно не чувствовало себя дома.
И что делать?
Пока она пыталась хотя бы осознать уровень перемен, ноги продолжали идти и Марьяна оказалась на открытом месте. Юсбер, который разговаривал с долговязым в бандане, замолчал и стал наблюдать за медленно приближающейся Марьяной. Бежать прочь и вначале обдумать, что со всем этим делать уже было глупо, да и поздно, поэтому она постаралась успокоиться и хотя бы улыбнуться. Выходило не очень. Долговязый покосился на неё с неприязнью, лениво кивнул и исчез в здании, которое при более близком осмотре оказалось столярной мастерской.
— Привет, — неловко сказала Марьяна, ступив на веранду и оказавшись так близко, что уже некрасиво молчать. И больше не нашла слов, в голове шумело желание владеть этим человеком, пока окончательно несформировавшееся, но такое незнакомое, непривычное… Марьяна не знала, что с ним теперь делать. Она понятия не имела, как другие с этим живут.
— Привет, — он насторожено смотрел на неё, видимо, вела себя гостья по местным меркам не совсем обычно. — Что-то случилось?
— А что может случиться? — пробормотала Марьяна, трусливо отводя глаза. Может, в таких случаях нужно прямо говорить, что случилось? Смотря в лицо? Отчитываться чётко и внятно?
Но нет, она пока не сможет.
— Что-нибудь сломалось в вашей комнате? — подсказал он.
— А? Нет.
Марьяна тряхнула головой. Соберись, ну нельзя же так. Да, новость была оглушительной и никак не укладывалась в рамки привычного мира. Да, поселившийся в душе незнакомец принёс с собой хаос и страх, но нельзя же так расплываться, сдаваться раньше, чем… чем что?
— Тогда чем обязан?
Юсбер говорил так ровно, как, пожалуй, говорит вышколенный персонал элитной гостиницы со вспыльчивыми и капризными постояльцами. Что-то в Марьяне взбунтовалось — в молодёжном лагере такого быть не должно, они должны просто болтать, болтать на равных! Но она не смогла возмутиться.