— Ну что, оргия? — опасливо осведомился он. Достал блокнот.
В этот момент выглянул, услышав знакомый голос, Директор.
— О, дорогой…
Из комнаты выпорхнула Вероника.
— Мы вас заждались. Что ж это вы? — Она погрозила Луйкину пальчиком. — Испытываете наше терпение?
Луйкин сконфуженно крякнул.
— Пойдемте скорей, — позвала она. — У нас сегодня утка.
— Вы меня балуете, — зарделся домоуправ.
Он стал появляться каждую ночь. Приветствовал всех общим деловым кивком, бочком подсаживался к столу и открывал блокнот.
— Налицо оргия, — констатировал он, мусоля карандаш.
Женщины начинали водить вокруг него хоровод.
— Пункт первый, — не замечая этого, говорил Луйкин. — Обнаружено: мужчин в галстуках — три единицы… Стол обеденный, покрытый скатертью. На нем: а) сельдь обычная, б) сельдь с луком…
В конце концов удавалось уговорить его закрыть блокнот и отведать чего-нибудь. Редактор произносил тост. Луйкин отмякал. Глаза его теплели. Мне почему-то казалось, перед мысленным его взором расстилается поле ромашек.
Как-то Директор отозвал меня в сторонку.
— Вася исчез? Исчез, — сам себя спросил и сам себе ответил он. — Значит, ты сейчас свободен. И, выходит, все можно уладить очень легко. Не пиши о Васе и напиши о Луйкине. Глядя на него, о чем ты думаешь?
— О картине в гостиной, — признался я. — Тревога меня съедает.
— Нет, что-нибудь попроще.
— О поле ромашек.
— Это ближе.
И я обещал, но выяснилась любопытная подробность. Оказалось, Вася, который после своего позорного бегства не осмеливался появляться, тем не менее поддерживает сепаратные отношения с Редактором. Редактор сам признался в этом. Он сообщил также, что Вася нашел ему невесту. Но в компании с Васей Редактор к ней ехать не отваживался и просил меня и Директора быть сопровождающими.
— Когда отправляемся? — спросил я.
— Хоть сейчас, — вскочил Редактор, — Вася ждет внизу.
Мы спустились. Вася приветствовал нас с заискивающей робостью. Обдав парочку прохожих веером грязных брызг, машина тронулась.
Вскоре мы стояли перед дверью, обитой старым, лопнувшим во многих местах дерматином. Из прорех вылезали клочья не то ваты, не то войлока. Дверь отворилась. С изумлением я увидел хозяйку.
— Дмитрий Николаевич! — обрадовалась она.
— Людмила Васильевна Лизунова, бывшая моя сослуживица, — объяснил я попутчикам.
Пахло в квартире большой стиркой и немытой кухней. Директор, не скрываясь, морщился. По комнате куда Людмила Васильевна нас препроводила, скакали двое мальчишек. Тот, что постарше, изображал лошадь, младший его погонял.
— Я так давно не видела вас, Дмитрий Николаевич. А у нас Орехов серьезно болен. Не слыхали? Садитесь, садитесь, дорогие гости. Ужинать будете?
— Пожалуй, — после некоторого размышления ответил Директор.
Вася, которого Лизунова позвала в помощники, стал носить из кухни на блюдечках открытые консервные банки. Мы вздыхали, вспоминая о полном яств столе, который оставили дома. Зато дети проявляли крайнее нетерпение и лезли в банки руками.
Из вежливости мы задержались на несколько минут, а затем, так и не отведав угощений, откланялись.
— Нет-нет, это кошмар какой-то, — говорил Редактор, вприпрыжку спускаясь по лестнице. — Я в подобной атмосфере и часа не выдержу.
— Таким образом, вопрос исчерпан? — дождавшись, пока он выговорится, спросил Директор.
— Да что вы! У меня еще полная книжка адресов, — заявил Вася.
— Тьфу, дурак, — зло сплюнул Директор. — Кто тебя за язык тянет?
— Есть портниха. Есть врач. Дантист, — начал перечислять Вася.
— Все врачи одинаковы, — сказал Директор.
— «Врач» — смотри «враль», — вспомнил я.
— Прошу вас, — захныкал Редактор. — Попытаем счастья еще разок. Поедем к кому-нибудь.
— Можно к инженеру по нежилым помещениям, — предложил Вася.
Я сразу согласился. Директор развел руками, давая понять, что он их умывает.
— Пойми, шаг, на который ты решаешься, очень серьезен, — втолковывал он дорогой Редактору. — Так, с кондачка, подобные вещи не делают. У нас есть вакантные ячейки — музыканта, например. Васю с его бреньканьем я всерьез не принимаю. Посудомойка нам нужна… А инженер по нежилым помещениям — от него какой прок?
Дом, куда мы теперь прибыли, выглядел несколько лучше. И хозяйка была привлекательная особа, ее красивые полные руки украшали кольца и браслеты. Она угощала нас кофе и вела неторопливую беседу.
— У меня вообще-то есть муж, но незавидный. Гражданин с трубкой мне больше нравится.