Он сделал паузу, ожидая, что я задам вопрос, какие это мероприятия. Но, не дождавшись, продолжил:
— Сколачивается неплохая группа с достойной оплатой для ребят, любящих приключения, небо и независимость.
— Я должен подумать.
— Если надумаешь, транспорт уходит завтра в полдень с восемнадцатого причала, — сказал вербовщик и, не добавив больше ни слова, растворился в гомонящей толпе.
Я знаю, чем заканчиваются «мероприятия разного рода» для «тех, кто любит приключения» — петлей на шее, огнепчелой в затылок или поцелуем с землей в сбитом стреколете, потому что никто не любит пиратов, нападающих на торговые корабли. Моя прежняя жизнь закончена, но это не значит, что начинать новую следует с разбоя на большом фарватере.
Я расплатился за ужин и пошел прочь, обойдя компанию хорошо надравшихся карликов в желтых колпаках. Эти красноносые горбатые ребята как раз разогревались перед боем с мрачными зеленокожими орками, которые вливали в себя дорогой бурбон. И на тех, и на других с интересом поглядывали лохматые, похожие на собак гоблины, жрущие на полу какую-то склизкую дрянь из глубоких глиняных мисок. Эти всегда не прочь влезть в чужую драку, цапнуть кого-нибудь за лодыжку, навалиться все на одного и под шумок стащить не только кошелек, но и исподнее.
Хозяева, как видно, тоже сочли, что беспорядка не избежать, поэтому вызвали вышибалу-гролля — полукровку человека и тролля, мускулистого широкоплечего амбала с плоским лицом. Его грозный вид разом заставил карликов поскучнеть и переключить свое внимание на салат из моркови и капусты.
Без всяких приключений я вернулся в порт и добрался до корабля. Сходни каботажного судна были спущены, возле них дежурил минотавр из портовой стражи.
— Команда и капитан еще в городе, — сказал он мне, наклонив рогатую голову. — Но тебя велели пропустить. Так что можешь спускаться. Вон лестница.
Он ткнул пальцем в сторону распахнутого люка на палубе и трапа, ведущего в чрево корабля, добавив:
— Правый коридор пройди до конца. Твой гамак самый дальний на второй палубе. А как команда вернется, я скажу им, что ты на борту.
Я спустился по узким железным ступеням и оказался напротив бронзового, отполированного до блеска зеркала, висящего на стене, — большой редкости на таких посудинах. Сбоку от него мигнул тусклым светом фонарь, и я на миг столкнулся взглядом со своим отражением. Серые от пыли и грязи волосы коротко сострижены — совершенно не по моде моего народа, белки глаз покрыты красной сеткой лопнувших сосудов, мешковатая человеческая одежда, которая никогда не станет для меня привычной…
Еще раз подумав о том, что мне давно пора хорошо выспаться, я без труда нашел дорогу в полутемном помещении. Впереди, на столе, тускло догорала свеча. За ним, спиной ко мне, сидел кто-то из команды. Я негромко поздоровался, когда проходил мимо него, и услышал в ответ приветствие:
— Да хранит нас Золотой лес, звезды и мудрость кираллэты.
Сказано это было на языке моего народа, легко, певуче и без малейшего намека на акцент. Ну что же. Моим надеждам не суждено было оправдаться.
Они нашли меня.
Однако это еще не конец.
— Не могу тебе ответить тем же самым, — сказал я на родном лейрэ,[4] поворачиваясь к нему. — В последнее время мудрость кираллэты вызывает сомнение.
— Вам ли судить, лэд?[5] — безучастно спросил у меня незнакомец. — Ведь назвать мудрым вас не сможет даже ребенок. Ибо только глупцы не выполняют прямых приказов шеллэна.
Я с усмешкой посмотрел на эльфа, под глазами которого были красные линии татуировок. Интересно, за кого он меня принимает? За наивного взбалмошного простачка из благородных, капризы которого мешают ему думать?
Он совершенно уверен в себе и считает меня загнанным в угол. Я сделал вид, что несколько обескуражен тем, что меня нашли, нервно дернул плечом.
— Лишь один квезаллэ? — пробормотал я. — Где ты потерял своих дру…
Я замолчал и неохотно поднял руки, так как кто-то приставил к моему горлу острый точно бритва гальгеррэ.
Ну вот. Удалось выманить из мрака еще одного. Значит, их двое. Или больше?
Посмотрим.
— Мои друзья скоро подойдут, — ответил эльф, сидевший за столом. — Проверь его карманы.
Клинок остался прижат к моему горлу, в то время как стоявший у меня за спиной убийца проводил быстрый обыск свободной рукой. Я лишился пистолета, клинка и луидоров. Камни, надежно спрятанные в подкладке воротника, не нашли, как и артефакты в пуговицах, а вот моя сумка оказалась выпотрошена, и ее содержимое вывалено на стол.