— Мигуэль! Сигнализируй им, что мы сдаемся, если нам обещают жизнь! — приняла решение Джулия. — Надеюсь, Лас, мы поступаем верно.
— Глауфорхефнихшниц, приготовь самую большую из своих иголок. Демон должен сразу же дать нам максимальную скорость. Стартовать придется очень резво, — сказал я.
— Руи! Отойди от «молнии»! — напомнила капитан. — Мы сдаемся, разве не понял?! Еще не время! Мигуэль, тебя это тоже касается! И запри Трехлапого, не ровен час, наступим.
Трехлапый от запирания отказался довольно красноречивым клацаньем челюстей и кометой унесся на бак, подальше от наших поползновений на его свободу.
Мы стали замедляться, шли на минимальной скорости, можно сказать, что ползли по небу, едва не падая, и шлюп с каждой минутой вырастал в размерах. Заостренный, плохо окрашенный киль прошел над нами, и густая тень чужого корабля накрыла «Бобовое зернышко», словно крылья огромной хищной птицы. Экипаж разбойников потрясал мушкетами, махал абордажными саблями и мечами, сквернословил и улюлюкал. Они считали, что мы уже в их власти и не будем сопротивляться. Несколько человек, выбравшись на опустившееся штурмовое крыло,[6] целились в нас из ружей.
— Стоит волноваться на их счет? — спросил я у Джулии.
— Пули не пройдут, я не сняла защитный барьер, просто пригасила видимый купол. Штурман, ты готов?
Карлик кивнул:
— Как только дадите команду.
— Эй! На корыте! Готовьтесь к приему! — рыкнули сверху, и к нам со штурмовых крыльев упало почти три десятка веревок.
По ним, точно пауки, стали спускаться пираты, подбадриваемые криками оставшихся на палубе товарищей. Когда они почти слезли, я громогласно гаркнул:
— Давай!!!
Глауфор с размаху всадил в зеркало каббалистической доски длинную ребристую серебряную иголку. Она мягко вошла на всю глубину, словно это было не зеркало, а чья-то плоть. Демон оглушительно взвыл, и ботик рванул вперед, как будто в него были запряжены лошади смерти. Две «молнии» и пчеломет выстрелили почти одновременно. Голубые росчерки магических зарядов и красные трассеры огнепчел ударили в одну точку, тонкий щит, закрывавший днище противника, мигнул, порвался, и часть правой рулевой лопасти шлюпа разлетелась вдребезги.
— Всем держаться! — крикнул я, вращая штурвал влево.
Ботик опасно накренился, «черпая» бортом воздух так, что палуба начала уходить у меня из-под ног, а немногочисленные незакрепленные вещи полетели вниз. Трехлапый взвизгнул, вбив когти в доски. Мы развернулись практически на месте, а потом понеслись прочь в обратном направлении.
Несколько разбойников в этот момент решили попытать счастья и спрыгнуть вниз. Около восьми ловцов удачи промахнулись и с воплями ужаса отправились в долгий полет к океану, четверым повезло приземлиться к нам на палубу, остальные полезли обратно, но Мигуэль развернул пчеломет и выпустил целый рой насекомых, перерубая болтающиеся веревки с людьми и нелюдями и пытаясь пробить кормовую надстройку, чтобы поджечь каюты.
— Держаться! — вновь крикнул я, крутя штурвал.
Нас опять мотнуло, на этот раз уже в другую сторону. Как только я выровнял ботик, Руи, схватив за шкирки, выкинул двоих пиратов вон с корабля.
Полуорк с боевым кличем обнажил абордажную саблю и бросился на замешкавшегося Мигуэля, но Глауфор смело шагнул навстречу бандиту и пристрелил его из мушкета.
— Справа! — гаркнул я, предупреждая капитана об опасности.
Джулия резко развернула «молнию», в упор всадила заряд в грудь бородатому здоровяку, и тот рассыпался пеплом.
— Бейте в корму! — крикнул я. — Быстрее!
Две «молнии» и пчеломет сосредоточили огонь в указанном направлении. Иллюминаторы разворачивающегося шлюпа не были закрыты бронепластинами, и почти сразу же в каютах задымилось, там начался пожар.
Когда шлюп развернулся к нам правым боком, я отправил «Бобовое зернышко» на набор высоты, то и дело меняя курс, чтобы в нас было сложнее прицелиться.
За спиной прогремел бортовой залп, крупные ядра, вместо того чтобы разнести нас на щепки, взорвались под килем, да так, что маленький ботик подлетел, словно на крутой волне, каменные таблички зазвенели, в шаре поднялась снежная буря, уничтожив карту полета. Заднюю часть фальшборта снесло, в нашей корме и бортах появилось несколько дыр, на баке вспыхнуло пламя.
— Сукины дети! — орала капитан, не стесняясь и более цветистых выражений. — Чтоб вас морские демоны утащили! Чтобы вам чайки глаза выклевали, тупые ублюдки!
Бум! — ответила ей носовая пушка шлюпа, но ядро пролетело ярдах в шестидесяти от нас, и карлик злобно хохотнул:
6
Штурмовое крыло на воздушных кораблях используется как площадка для стрелков, для атаки абордажной команды или же подвеса стреколетов на тяжелых судах. У всех кораблей, кроме линкоров, во время походного положения крылья поднимаются и прижимаются к корпусу, служа дополнительной защитой от ядер.