Случай этот произвел на Алину удручающее впечатление. Стыд и срам? В самом деле? Отныне путешествие по иномирью сопровождалось чувством вины. Алина перестала рисовать, месяца два или три еще позволяла фантазиям уносить ее в дворцовые покои и бескрайние степи Матанга, а после летних каникул, во время которых у нее приключился первый в жизни любовный роман, больше туда не возвращалась.
И вот теперь – опять. Так мучительно, так сладко.
Рассказать ему?
Повернув голову, она взглянула на Константина. Шторы были раздвинуты, балконная дверь открыта, с улицы в номер вливалась ночная свежесть вместе с ароматом цветов. Оттуда же проникал свет звезд и уличных фонарей. Константин лежал на спине, без подушки, его заостренный профиль как нельзя лучше отвечал созданному ее воображением образу знатного пленника.
– Значит, фантазировать допустимо, – задумчиво протянула Алина, все еще сомневаясь.
– Я бы сказал, необходимо, – отозвался Константин, приоткрыв глаза. – Именно фантазия делает сексуальные отношения возможными. Не только наши с тобой отношения, но в принципе отношения между мужчиной и женщиной.
– Надо же, а я привыкла думать, что фантазируя во время секса, я пренебрегаю партнером. Люблю не живого человека, а собственную фантазию…
– Контакт в «реальным» партнером – партнером из плоти и крови – по сути своей травматичен. Чрезмерная близость Другого разрушает человеческое существо. Я не раз в этом убеждался.
– Что? – Алина озадаченно нахмурилась. – Близость разрушает?
– Чрезмерная.
– А где проходит грань?
Он немного подумал.
– Ну вот представь, что мы с тобой в этой постели целые сутки. Ладно, не в постели… в этой комнате. Ходим взад-вперед, – он повел рукой, иллюстрируя свою мысль, – зеваем, чихаем, переодеваемся, курим, чешемся, принимаем нелепые позы – все друг у друга на глазах.
– О, нет, нет! – Со смехом, маскирующим неловкость, она легонько ударила его по плечу. – Я поняла.
– Это был бы ад.
– Согласна.
– Теперь подумай о двух телах, соединившихся в сексуальном акте. Взгляни на них со стороны. На то, как они дергаются, извиваются, потеют…
– Фу, прекрати.
– …совершают идиотские однообразные движения…
– Ты провокатор!
– …издают бессмысленные звуки. Тебе не случалось, даже будучи участником этого действа, вдруг словно бы выпасть из круга и задаться вопросом «что я здесь делаю?..»
– Случалось. – Алина оборвала смех. – Это оно и есть?
– Травма, которую наносит чрезмерная близость, да. Но когда (и если) ты ставишь между собой и партнером свою фантазию, она защищает вас обоих. Создает дистанцию, пространство для свободного дыхания.
– Годится любая фантазия? Или…
– Полноценные любовные отношения у мужчины могут быть только с женщиной, которая соответствует формуле его желания, сформировавшемуся в подростковом возрасте импринту, а у женщины – только с тем мужчиной, о котором она, подобно героине фильма «Секс в большом городе», может сказать, что это мужчина ее мечты. Или персонаж, хотя бы отдаленно его напоминающий. – Константин устроился поудобнее и опять закрыл глаза. – У тебя есть мужчина мечты?
– Я думала, что нет, но оказывается… я просто забыла. А сейчас вспомнила. У меня есть мужчина мечты. То есть был.
– Так был или есть?
Она коснулась его щеки.
– Послушай. Я мечтала о мужчине, который был бы сильным, но не боялся иногда показывать слабость, был бы твердым, но умел время от времени проявлять мягкость. Чтобы в нем сочетались отвага и хитрость, дерзость и страсть. Наверное, все девушки в определенном возрасте мечтают о подобном герое.
– В любом возрасте, – пробормотал Константин.
– Что? – Она рассмеялась, слегка уязвленная. – Может, ты и прав. – Нахмурилась. – Мысли об этом вызывали у меня приятное волнение, при каждом удобном случае я возвращалась к ним. Особенно перед сном, лежа в темноте с закрытыми глазами. Я видела себя правительницей великой, могучей державы Матанг, перед которой трепещут все соседние государства, а его – главой корикийской делегации, прибывшей на переговоры в связи с непрекращающимися беспорядками на северной границе. Вот он стоит посреди зала для правительственных собраний – высокий, подтянутый, стройный. Безупречная осанка выдает прирожденного воина, прямой внимательный взгляд свидетельствует о мужестве и хладнокровии. Впрочем, о мужестве этого человека мы все – я и мои люди, – уже достаточно наслышаны. Дважды он спасал своего государя от верной смерти, второй раз буквально прикрыв собственным телом. Меч врага вошел между ребер и чуть было не лишил жизни его самого. После этой битвы Карстен, советник и фаворит Брессала Справедливого, почти двадцать лун пролежал в постели.