— Наверное, он просто понял, что ты готов.
Они замолчали, думая каждый о своем. Правда, Джинни не удалось особо поразмышлять. На краю крыши упорно что-то сверкало, привлекая внимание. Джинни пригляделась и застыла, перестав даже дышать.
Там стояла бутыль. А в бутыли сияла Искра — такая же безмятежно синяя, как глаза Луция.
Глава 17. СОРВАННЫЕ МАСКИ
Йон
Ночь перед Проводами. И что же я делаю? Можно подумать, отсыпаюсь. Или куролесю с дружками. Или провожу время с моей безупречной девушкой.
А я — нет. Я с ней, с госпожой Тенью. С той единственной, кто заставляет мой пульс учащаться. После эфритов, конечно.
Когда она влетела в окно моей спальни, я остолбенел. Сколько раз видел ее такой, а все не привыкну.
Тень, похожая на летучую мышь, а на голове как будто корона.
Она приняла обычный облик, но легче мне не стало. Облегающее платье, голые плечи. Эфрит побери, почему она такая красивая?
И вот теперь, усевшись в кресло, она порет мне какую-то чушь. Лучше бы молчала, а я просто смотрел на нее. Ничего другого она все равно мне не позволяет. Пока.
— Слушай, — не выдерживаю, — чего я должен бояться этого старпера? Он давно выбыл из игры.
Она прищуривается, как какая-нибудь злодейка. Вот только она не злодейка. Она — хищница.
— Я не говорила, что ты должен бояться, — от ее голоса я пьянею. — Я говорила нечто совсем другое.
— И все-таки…
— Он опасен для нас. Его нужно убрать. Вот и все, что я сказала.
— А не ты ли говорила…
Подхожу, хочу погладить плечо, а она — шмяк по руке. И не мягко, а когтями. Стерва.
— Не ты ли говорила, что он теоретически может к нам примкнуть? — дую на руку. — Что можно его «обработать», — кривлю губы в усмешке.
— Сейчас не до этого. Нужно действовать быстро. Нельзя допустить, чтобы он все испортил.
— Ладно, разберусь с твоим Мордием-Шмексом, — обещаю я. Хочется сказать что-то типа: «Я для тебя и не такое сделаю», но молчу. Я ж не дурак, говорить такое.
— Ты прекрасно знаешь, что его зовут Гордий-Лекс, — произносит она. И улыбается как-то особенно. Улыбается, думая о нем.
— И «разбираться» с ним не надо, — продолжает она. — Надо просто посеять зерна и наблюдать за всходами. Утром, пока остальные ловцы и Гордий-Лекс будут устанавливать защитный купол над площадью, ты будешь изображать, что делаешь то же самое. В барьере должна остаться лакуна.
— Ла…что?
— Отверстие. Пустота.
— Это еще зачем?
— Чтобы эфриты могли проникнуть на площадь, — вид у нее такой, как будто она объясняет что-то очень простое.
— Мы что теперь, за эфритов? — надеюсь, на моем лице написано, что я об этом думаю.
— Нет, — говорит ласково. — Мы сами за себя. И против всех.
— Откуда ты знаешь, что эфриты появятся?
— Связи, мой мальчик. Связи.
Она поднимается с кресла, собирается упорхнуть.
— Ну ладно. Явятся эфриты. И что мне делать? Драться с ними?
— Делай то, что делает командир отряда. Никто не должен заподозрить тебя, — она задумывается на секунду, а потом добавляет, с той невероятной уверенностью в своей правоте, за которую я и люблю ее. — Никто не заподозрит тебя. Все подумают на него. На Гордия.
Не хочу говорить то, что лезет в башку, но говорю:
— Ты что, неровно к нему дышишь? Ну да, по возрасту вы подходите. Сколько ему? Шестьдесят?
— Мой глупый мальчик, — говорит она и, приблизившись, гладит когтем мою щеку. А потом превращается в тень и вылетает в окно.
Глава 17
СОРВАННЫЕ МАСКИ