Комнату заполнил прерывистый, задыхающийся вой. Это рыдал, содрогаясь всем телом, Август.
* * *
Никто не хотел уходить из спальни короля, пока госпожа Авиценна не подняла крик. Сама десять минут назад заявила, что Луцию нужен абсолютный покой, а тут разоралась и размахалась руками. Пришлось всем срочно покинуть комнату. Следом, неся на одеяле тело Ремула, вышли двое прислужников со скорбными лицами и медленно побрели вниз по главной лестнице. Лекарша осталась с Луцием.
Август, с опухшим носом и красными глазами, вспомнил, что его отец до сих пор пребывает в полном неведении. Принц побежал было по коридору, но на полпути остановился и обернулся.
— Господин Гордий, не могли бы вы пойти со мной? — спросил он. — Отец наверняка захочет услышать подробности, которых я не знаю.
Папа глянул на Джинни, будто боялся оставлять дочку без присмотра. Весения тотчас обхватила подругу за плечи, показывая: я о ней позабочусь.
— Иди, пап, — кивнула Джинни.
Когда отец и принц скрылись с глаз, Весения выпалила:
— Рассказывай!
— Вначале ты, — возразила Джинни. — Что у вас тут произошло? С Бэф и Паулиной все в порядке?
— Паулина выпала из окна, все себе переломала, но быстро поправилась. Теперь-то понятно, что это волшебство Ремула помогло, без него она бы погибла. Похоже, король умел отдавать свои жизненные силы.
— И отдал последние Луцию, — кивнула Джинни. — А как вообще получилось, что Паулина упала? И что с глазом Августа?
Весения покривилась, как будто проглотила что-то горькое.
— Давай вначале про Паулину. Она рассказала, как было дело. Говорит, приготовила какую-то гадость для нас, своих любимых фрейлин. Какой-то розыгрыш. Ночью прокралась в нашу комнату, открыла дверь — а у нее, оказывается, есть ключи от всех покоев — и увидела нечто странное. В комнате открыто окно, дует ветер, хлещет дождь. А Бэф, мокрая с головы до ног, стоит на подоконнике и вроде как с кем-то борется. Кричит «уйди! прочь!» и всякое такое.
— К ней приходил тот призрак, — упавшим голосом сказала Джинни.
— Я тоже так вначале подумала. Но нет. Паулина говорит, это была женщина. И похожа она была на огромную летучую мышь в короне, — Весения развела руками, показывая, что не ручается за правдивость слов принцессы.
— А Бэф что говорит? — Джинни нахмурилась.
— Ничего не говорит. Не помнит, чтобы такое вообще происходило.
— И все-таки, как получилось, что Паулина выпала из окна?
— Ну а ты как думаешь? Бросилась на помощь Бэф, а эта королева летучих мышей вытащила принцессу наружу и швырнула вниз. Летает она пока не очень, так что удержаться в воздухе не смогла. С этого момента у Бэф в голове что-то перещелкнуло, и она очнулась. Увидела, что стоит на окне. Глянула вниз. А там Паулина. Говорит, вначале подумала, что это кукла лежит. Потому что руки и ноги у принцессы были вывернуты так и эдак, под неестественными углами.
Джинни живо представила эту картину и мысленно поблагодарила Ремула за то, что спас внучку. А потом еще раз, за Луция. Стоило поблагодарить сразу, как только принц сделал первый вдох, но в тот момент голова ничего не соображала от нахлынувших чувств.
В носу защипало, и Джинни, чтобы не расплакаться, поспешно спросила:
— А ты-то где была? Неужели так крепко спала, что ничего не слышала?
Весения нехотя ответила:
— Я была у Августа.
— У Августа? — Джинни подняла брови. — Ночью?
— Это не то, о чем ты подумала, — заявила Весения, придав лицу строгий вид. Тем не менее, глаза у нее посверкивали. — С ним тогда уже случилось несчастье, и я сидела у его постели. Мы разговаривали. Я чувствовала себя такой виноватой, пыталась как-то оправдаться перед ним. Слово за слово, ну и пошло-поехало.
— Оправдаться? — теперь брови сползли вниз: Джинни нахмурилась, не понимая, что Весения имеет в виду.
— То, что случилось с его глазом — моя вина, — мрачно сообщила подруга. — Август искал Мёба, а тот постоянно торчал у нас в комнате. Из-за Бэф, разумеется. Мёбиус по уши в нее втрескался, а она как будто не замечает или делает вид, что не замечает, не знаю. Ну да ладно, пускай сами разбираются, — Весения махнула сложенным веером, который и сейчас был при ней. — В общем, Август заметил, что у нас в комнате нет ни одного зеркала. Это Бэф попросила слуг их убрать. Ну, из-за моей новой особенности. Одно-то я успела разбить, осколки по всей комнате валялись. Короче, Август спросил, куда делись зеркала. Я в шутку ответила, что у нас их забрали, а то мы крутились у них целый день и не исполняли свои фрейлинские обязанности. Кто же знал, что он не поймет иронии? На следующий день Август вылавливает меня после обеда и вручает умопомрачительную шкатулку, всю в драгоценных камнях. Это, говорит, небольшой подарок. Откройте, хочу удостовериться, что вам понравится то, что я для вас выбрал. Я-то думала, что подарок — шкатулка, а оказывается, там еще что-то внутри лежит. Ну я крышку откидываю, заглядываю внутрь, Август тоже склоняется над шкатулкой. И все! Раздается «дзынь», из шкатулки во все стороны летят осколки. Меня только чуть-чуть по щеке царапает, а Августу прямо в глаз втыкается огромный осколище. А все потому, что этот дурилка решил подарить мне настольное зеркало! В общем, если так посудить, я ни в чем не виновата. Но все равно первые дни чувствовала себя отвратно, будто своими собственными руками этот осколок ему в глаз воткнула. Сейчас уже полегче.