Крежик зачем-то остановился возле большого сундука, покрытого росписью со сценами охоты, и откинул крышку. Оглядевшись, не идет ли кто, мастеровой сунул руку в сундук, чем-то щелкнул и удовлетворенно хмыкнул.
— Дамы вперед, — Крежик отвесил шуточно-галантный поклон.
Джинни с Весенией, чуть не стукнувшись головами, заглянули в сундук. Вместо деревянного дна они увидели каменный карман: стены пузырились наростами, из дыры несло затхлостью и мышиной жизнью. Джинни приободрила себя фразой «Ну ладно» и полезла первой. Слева обнаружился узкий проход, по которому можно было ползти, упираясь в пол коленями и локтями.
— Я скажу, когда остановиться, — долетел голос Крежика.
Джинни думала, что путешествие по тоннелю закончится быстро, но мастеровой все молчал и молчал. В голову полезли разные, далеко не светлые мысли. А ведь она совсем не знает Крежика. Можно ли ему доверять?
И тут, прямо над головой, Джинни услышала папин голос.
— Оно. Было. Ваше. Величество! — в раздражении произнес отец.
— Стоп, — громко шепнул мастеровой.
В команде уже не было нужды. Джинни и так замерла в проходе, прислушиваясь к голосам.
— Не было, — произнес незнакомый высокий тенор. Очевидно, он принадлежал королю Филиппу. — Предательства не было, господин Гордий, и в ваших интересах забыть об этом инциденте раз и навсегда. У меня есть все основания подозревать в измене кое-кого другого, а не отважного командира ловцов — блестящего юношу из славной семьи…
— Вы хотели сказать: очень богатой семьи, — вставил отец.
Джинни, хоть это было непросто в узком коридорчике, обернулась и с сочувствием посмотрела на Весению. Та прижала ладонь к губам и от волнения слегка прикусила пальцы. В ее глазах можно было отчетливо прочитать два слова: «Не верю».
— Я предпочту закрыть глаза на ваши слова. И на всю эту ситуацию в целом. Впереди слишком много работы.
— А под «кое-кем другим» вы, разумеется, подразумевали меня? — не отступал папа.
— Я знаю о той сомнительной сделке, которую вы заключили с моим отцом. Он рассказал мне об этом, но, к сожалению, слишком поздно. Видимо, считал, что мне нельзя доверить столь скользкий и опасный секрет. Ваша супруга, замеченная в связях с эфритами и передаче им ценной информации, была отпущена моим отцом на все четыре стороны. Мне доподлинно известно, что теперь она живет в Предоблачной роще, всячески вредит королевству, нападет на отряды наших ловцов…
Джинни почувствовала, что теперь уже Весения смотрит на нее во все глаза. «Хорошо, что она услышала, — подумала Джинни. — Это к лучшему. Теперь она знает и мне не нужно скрывать это. Сама бы я не смогла рассказать».
— На эфритов она нападет тоже, — вставил отец. — Она считает, что защищает Рощу и ее обитателей, а также джиннов и эфритов друг от друга.
— Как много вы знаете о ее теперешней судьбе! — фальшиво восхитился король.
— Не нужно инсинуаций, ваше величество. Это довольно низко для вашей фигуры.
— Позвольте сказать, ваше величество, — раздался сухой, как треск мертвых веток, голос. От него у Джинни по спине пробежал озноб.
— Прошу, Несгиб, — быстро отозвался король, будто только того и ждал.
— Когда Йон и его отряд вернутся в город, я немедленно допрошу их всех, и истина, несомненно, будет установлена. Сейчас мне хотелось бы перейти к более глобальной проблеме. Темное желание, несущее гибель человечеству, было уничтожено благодаря исключительному героизму вашего сына, — сухие ветки словно охватило огнем: голос наполнился жаром. — Однако светлое желание не было поймано, а значит, не будет исполнено. Как же так получилось, господин Гордий-Лекс?
— Я так решил, — сказал папа.
— Вы так решили, — повторил Несгиб.
— Я решил, что этот человек не достоин того, чтобы его желания исполнялись, — отчеканил отец. — Никакие его желания, ни одно из них. Он мечтал о новой мировой войне, об убийствах, разрушении, насилии, смерти всего живого — и в то же время грезил о славе художника. Очевидно, что у него не все в порядке с головой. И очевидно, что он не достоин счастья.
— Нечто похожее уже было там, на Земле, — с волнением в голосе вставил Август.
— Да, — сказал папа. — Один человек мечтал стать художником, но встал на другой путь. Тогда, много лет назад, эфриты нас обошли, и мир людей охватила страшная война.