Джинни недовольно скривила губы. Она ожидала, что подруги поддержат ее, а вместо этого получила: «Его можно понять». Сама она никак не могла, да и не хотела понимать отца. Когда-то он летал к Облаку желаний, был ловцом, потом тренером ловцов. И вдруг — все бросил.
Ладно, не вдруг, — немного осадила себя Джинни. Вначале мама погибла в походе, потом отец получил травму. И все-таки он мог дальше тренировать ловцов, у него получалось. Его уход из «Ловчего круга» стал для всех неожиданностью. И отец никогда не рассказывал, почему ушел.
До сих пор его узнают на улицах, жмут руку, говорят: «Вы были лучшим из лучших». Был. Вот именно! Теперь отец, как заурядный джинн, держит лавчонку, эфирит сладости, а своей дочери даже думать запрещает о том, чтобы стать ловцом.
А ведь он мог бы многому ее научить. Или хотя бы рассказать что-то из ловчего прошлого. Ведь прекрасно знает, что Джинни до дрожи в пальцах интересно все, связанное с Облаком и походами к нему. Но вместо разговоров о ловцах — разговоры о всяких кексах-шмексах. Вместо занятий в секции «Ловчий круг» — ненавистный музыкальный кружок «Жрецы гармонии». А вместо пустой бутыли — вот, пустые руки!
— В таком случае… — нахмурившись, начала Джинни. Ее взгляд пробежал по лицам подруг и остановился на огромных глазах Бэф. — Твоя мама тоже права. Ты же лунатишь — летаешь во сне. А потом не можешь вспомнить, что было. Тебе нельзя становиться ловцом.
Сказав это, Джинни тотчас почувствовала себя гадко. Ну зачем срываться на подруге, если у самой день не задался?
— Прости! — сразу выпалила она. — Эфриты меня побери, Бэф! Я просто взвинчена. Я не хотела…
— Да все в порядке, — мягко отозвалась Бэф.
— Зачем тебе Искра, если ты сама как искра? — ухмыльнулась Кирка, пихнув Джинни. — Вспыхиваешь моментально.
— Хватит болтать, — Весения нетерпеливо ткнула сложенным веером в окно. — Первых посетителей уже пускают. Все хорошие места займут!
Девочки разом вскочили на ноги и устремились к двери. День, начавшийся для Джинни с неудачи, становился все лучше. Побег удался, подруги рядом, и пропуск, пусть и поддельный, приятно оттягивает карман. Сердце задорно подпрыгивало внутри, и казалось: ничто не может испортить Проводы.
— ЙОЗОФ — отряд мечты! — проскандировала Кирка, выбросив в воздух кулак.
— ЙОЗОФ — только ты! — звонко подхватили подруги.
Если госпожа Пундус спала, то теперь наверняка проснулась.
Глава 2. ПРОВОДЫ
Профессор Анебази
«Все на Сфере рождается из эфира и уходит в эфир.
Он не подчиняется нам, но верно служит, как мы служим людям. Одни джинны творят из эфира одежду, другие оружие, третьи пищу...
Способность эфира кормить нас, пожалуй, восхищает меня больше всего. Не нужно убивать животных, не нужно вытягивать соки из почв, растрачивать понапрасну воду. Конечно, чтобы творить из эфира, нужно учиться. Тренироваться в создании эскизов, уметь посылать правильный импульс. И все-таки мы не знаем истинных забот, истинного усердия. В отличие от людей.
Мое сердце сжимается, когда я думаю о них. Мы так похожи внешне, разве что за исключением хвоста: те же две руки, две ноги, голова. (Правда, спроси любого человека, как выглядит джинн, и он нарисует нечто синее и аморфное, да к тому же обитающее в лампе… но это неважно). Главное, мы так похожи внутренне: те же страсти, радости, треволненья. Но по неведомой причине люди лишены тех привилегий и благ, которыми мы обладаем. Все им достается с трудом, с потом, а иногда и кровью. Поэтому наша святая обязанность делать их жизнь легче и счастливее...»
Я откладываю перо и думаю о моей драгоценной дочери. А потом думаю о далекой Земле, которая невинным голубым оком смотрит на нас из космоса. Не видит, но смотрит. И взгляд ее полон надежды.
Я хочу счастья для людей. И если Кириллица однажды погибнет в походе, я буду знать, что она погибла не зря.
Глава 2
ПРОВОДЫ
Площадь Провожающих-и-Встречающих обнесли прозрачным забором, который устремлялся вверх до самого неба. Так делали всегда, когда устраивались Проводы. Забор служил защитой, но не от эфритов. От безбилетников.