— У тебя получилось! Получилось! — ликовали подруги, таща Джинни к трибунам.
Теперь можно было перевести дух. Джинни вытерла кровь о ногу и осмотрелась.
Это были первые Проводы, на которые ей удалось попасть. Чаще всего ловцы отправлялись к Облаку желаний без лишнего шума: просто собирались в один из дней и исчезали из города. Но в начале каждого сезона, по традиции, устраивалась торжественная церемония — с выступлениями ловцов и раздачей Искр.
Джинни пыталась попасть и на зимние, и на весенние Проводы — словом, с тех пор, как стал позволять возраст. Однако папа всегда умудрялся спутать планы. Зимой забрал с собой в Северные Изумруды на поиски новых эскизов сладостей (путешествие вышло удачное: уж в чем, в чем, а в десертах северяне толк знают). Весной устроил благотворительный пикник для детей из приюта, которым заведует мама Бэф. Папа приволок им целую коробку сувениров, связанных с ловцами: фигурки, плакаты, шарфы, медальки, кружки и даже макеты Облака. Джинни тогда почувствовала укол зависти, ей-то отец никогда ничего такого не дарил. Но быстро осеклась. Какая зависть может быть к сиротам?
И вот наконец-то ни путешествий, ни пикников. Папа решил уступить дочери. Только ничего хорошего из этого вышло.
Джинни отогнала неприятные мысли и, глубоко вдохнув, позволила себе раствориться в моменте, сплетенном из радости и предвкушения еще большей радости.
Со всех сторон доносился гул. На трибунах, выстроенных вокруг площади, громко разговаривали, смеялись и бранились тысячи джиннов. С разных концов доносились обрывки песен: кто-то затягивал и бросал «Балладу о лихом ловце», другие нестройно выводили припев из «Облака далекого». Возбуждение, казалось, перекидывалось с одного джинна на другого, с одного ряда на следующий, и вся толпа была охвачена приятной лихорадкой ожидания.
Свободных мест осталось не так уж много, хотя до церемонии было еще больше часа. Джинни, как ни крутила головой, нигде не могла увидеть четыре пустых кресла в ряд. Но Весения и Кирка оказались порасторопнее. Они сразу устремились вверх, увлекая за собой Джинни и Бэф, и вскоре все четверо заняли неплохие места — прямо напротив золотого шпиля Поющей башни, что высилась посредине площади.
Между рядами летали девушки и парни, одетые в ярко-синюю форму городских торговцев, с лотками наперевес. Одни продавали лакомства, другие сувениры. Есть Джинни не хотелось — что неудивительно после всех этих бубликов — а вот прикупить какую-нибудь памятную вещицу было бы здорово. Жаль, не догадалась прихватить немного монет, прежде чем сигануть из окна.
Весения подозвала одного из лоточников, и подруги принялись с азартом копаться в забавных безделушках. Здесь были значки с лицами ловцов, которые меняли выражение вслед за тобой: улыбнешься — просияют улыбкой, скорчишь рожу — начнут гримасничать в ответ. Стопочкой лежали крохотные плакаты, не больше почтовой марки, которые можно увеличивать до любого размера — хоть весь дом плакатом накрой. Были здесь и кепки, и сумки-раскладушки, и футболки — и на каждом предмете красовалась аббревиатура, сложенная из первых букв имен ловцов: «ЙОЗОФ».
А вот макетов Облака и коллекционных фигурок, самого ценного из всей сувенирной мелочевки, в лотке почему-то не нашлось. Рябой продавец, лихо сдвинув берет на затылок, пояснил:
— Такие штучки заковыристые теперь только в фирменном магазине продаются. А заведует им, знаешь кто? — парень уставился на Весению.
— Ну и кто же? — равнодушно спросила та.
— А я те расскажу. Я ваще много чего знаю, — лоточник оперся рукой о спинку ее сидения. — Можно сказать, ваще все. Я как большое невидимое ухо этого города.
Джинни прикусила изнутри щеки, чтобы не расхохотаться в голос.
— Скорее как большой болтливый рот, — Весения преломила бровь. — Говори, где добыть фигурки, или проваливай.
Парень надулся, но сказал:
— Да папашка Йонов все под себя подмял. Он и сейчас миллионщик, а так, глядишь, миллиардерщиком станет. Делает деньги на сыночке.
— Хм, надо наведаться в этот магазин, — Весения хитро улыбнулась и шепнула на ухо Джинни. — Заодно познакомлюсь с будущим свекром. Ну что ж, — она стрельнула глазами в лоточника, и тот выпрямился, — я возьму вот это.
Подцепив ноготками значок с лицом Йона, командира отряда, Весения сразу прикрепила его себе на грудь. Лоточник ловил каждое ее движение.