Обняв меня, аккуратно уложил на плед и начал осыпать поцелуями.
Сквозь жаркие ласки до меня стали доноситься звуки мелодии.
- Что это, Питер? Слышишь? – спрашивала я, отвечая на поцелуи.
- Я включил в машине музыку. Так ведь лучше? – на секунду отстранившись от меня, неуверенно спросил Питер.
- А ты, оказывается, романтик, - сказала я улыбаясь, гладя его по щеке.
От лица Питера.
Было ли дело во мне, Клаудии, событии последних нескольких часов, или в этом треклятом месте я не знал. Я безумно желал эту девушку с глазами олененка, лежавшую подо мной. С ней я не хотел быстро и жестко. Я должен был ее подготовить. В который раз безмолвно спросив ее разрешения и получив утвердительный ответ, приступил к действию.
Расстегнув молнию ее спортивной кофты, я обнаружил под ней белую майку, плотно облегающую небольшую грудь. Глядя ей в глаза стал потихоньку задирать ткань, обнажая сливочную кожу живота и груди с темно розовыми сосками, которые тут же сморщились от утренней прохлады. Я наклонился и стал согревать их своим дыханием, лаская языком то один то другой. Девушка пахла молоком и корицей.
Клаудия тихо застонала и стала слегка выгибаться дугой, требуя повторить ласку. Потом я стал покрывать цепочкой поцелуев ее грудь и живот, спускаясь все ниже. Засунув ладонь под резинку спортивных штанов, скользнул ей под трусики и стал ласкать средоточие ее страсти, отчего она шире раздвинула ноги. Я отстранился, чтобы освободить себя и ее от стеснявшей нас одежды. Сняв с нее кроссовки и штаны, стал быстро сбрасывать все с себя. Клаудия осталась в одних трусиках, а я совсем голым. Глядя как она с интересом меня рассматривает, не стал торопить события. Пусть смотрит. Дав ей наглядеться, вновь лег возле нее. Облизав несколько своих пальцев, вновь проник ей под трусики, помогая увлажниться. Она была горячей, страстной, жаждущей и она была моей. Я ласкал ее клитор, пока она не кончила. Затем став перед ней на колени, стянул с нее последнюю кружевную преграду разделявшую нас. Взяв ее руку, положил на свою вздыбленную плоть.
- Видишь, как я сильно тебя хочу.
Она слегка ее сдавила, и я застонал. Достав из кармана джинсов пакет с презервативом, вскрыл и натянул его на свой член.
- Будет больно, но в первый раз без этого никак. Я постараюсь быть нежным.
- Не медли, я выдержу,- простонала она.
Я шире развел ее бедра и вошел в нее одним мощным рывком.
Из ее горла вырвался вздох боли, и я поймал его своими губами, пытаясь забрать, впитать и растворить его в себе.
«Любовь похожа на пламя,
Она обжигает тебя, разгораясь,
Любовь причиняет боль…» доносилось из динамиков автомобиля.
Немного подождав и давая ей привыкнуть к наполненности внутри себя, я начал двигаться, постепенно ускоряя темп. В эту минуту, я дико, до боли хотел ее. Мой внутренний зверь хотел ее с не меньшим рвением. И она хотела меня. Я чувствовал, как ее когти впивались мне в спину, а тело выгибалось, моля о большем. На пике оргазма ее глаза стали льдисто-голубыми, а из горла вырвался крик наивысшего наслаждения. Мой волк довольно зарычал, глаза засветились тем же светом, и я последовал за ней, окунувшись в волны экстаза.
========== Глава 9 ==========
От имени Клаудии.
Несмотря на весь ужас прошлой ночи, наше с Питером утро было прекрасным. Мы еще долго наслаждались ласками, а потом просто разговаривали.
В паре шагов от рощи находилось небольшое поле пестревшее цветками льна. Сорвав несколько, я вернулась к лежавшему Питеру.
- У льна, такой же цвет как твои глаза, - сказала я краснея, приложив их к его лицу.
Взяв их у меня из рук, он стал нежно водить ими по моей коже и лицу.
- У тебя теперь тоже будут такие глаза, особенно, когда ты возбуждена, - сказал Питер улыбаясь, - сексуально, - добавил он, понизив голос и целуя меня в губы.
Мой живот предательски заурчал.
- Блин, тебе надо поесть, и я чертовски голоден. Пойдем, Клаудия, нам пора.
Мы быстро оделись и стали встряхивать плед. Два цветка льна, упавших на траву, я подняла и засунула себе в карман спортивной куртки.
Бросив последний взгляд на Неметон и просканировав местность, мы сели в машину и отправились домой.
Когда подъехали к дому, к нам выбежала Талия.
- Где вас черти носили? Почему так долго? Что произошло? – засыпала она нас вопросами.
Питер вкратце рассказал, через что мы прошли ночью, скромно умолчав, что произошло после.
- С вами все нормально? Вас видел кто-нибудь? – продолжала допытываться Талия.
- Мы в норме. Нас никто не видел. Мы просто очень хотим, есть, - ответила я.
- Проходите в столовую, обед уже готов, - со вздохом облегчения сказала Талия.
Наскоро побросав в себя еду, мы с Питером отправились каждый в свою комнату, чтобы привести себя в порядок и хорошенько выспаться.
***
Пусть они ей ничего не сказали, но между ними произошло что-то еще, кроме кровавой бойни. И Талии не надо было быть семи пядей во лбу, что бы догадаться, что они стали близки. Запах, которым Питер пометил Клаудию, просто пропитал девушку насквозь.
“Надеюсь, у них хватило ума предохраняться”, - думала она.
От этих мыслей ее отвлек звонок в дверь, и она пошла открывать.
На пороге стояла холеная, со вкусом одетая женщина лет пятидесяти.
Рядом с ней, держа ее под руку, стоял мужчина того же возраста и похожий на нее как две капли воды.
- Мама? Дядя Норман? Вы уже вернулись из путешествия? Добро пожаловать! – справившись с секундным замешательством, сказала Талия, приглашая их войти в дом.
Вдовствующая Нора Хейл, в девичестве Уиттмор, величественно вплыла в гостиную. Ее брат близнец Норман проследовал за ней.
Присев в кресло с грацией истинной аристократки и пристально поглядев на Талию, она с улыбкой заметила:
- Я вижу, что Марк наградил тебя еще одним ребенком, и у меня скоро будет третий внук.
- Да, мама, это так.
- Что я еще пропустила?
- Мне нужно тебе многое рассказать.
- Прекрасно, дорогая, именно поэтому я сюда и приехала, - ответила Нора, улыбаясь.
По мере того как Талия посвящала ее во все тайны произошедшего, улыбка на губах Норы превращалась в сухую ниточку.
Услышав, что в этом доме полукровка, незаконная дочь ее похотливого, а ныне покойного муженька, у которой еще и какие-то шашни с Питером, Нора чуть не проткнула свои ладони тщательно отполированными ногтями, которые стали удлиняться. Быстро взяв себя в руки, она продолжала слушать дочь, лихорадочно соображая, как избавиться от этой приблудной девки Клаудии. Она переводила взгляд то на Талию, то на своего брата. Он отлично понимал, о чем она думает, и незаметно кивнул ей, поддерживая.
Выслушав дочь до конца, Нора, величественно махнув рукой унизанной кольцами, ответила:
- Ты же понимаешь, Талия, что ей здесь не место. Пусть в ней течет кровь твоего отца, но она не сможет быть чистокровной Хейл. Хотя по праву рождения она могла бы претендовать на место альфы, перейдя дорогу твоим детям, случись с тобой или с Питером что-нибудь. Но ты же ведь этого не хочешь? Не уверена, что волки захотят назвать ее своей альфой, если только она не победит в поединке. Клан никогда не признает брака между ней и Питером, а их дети рискуют запятнать себя позором, родившись от полукровки.
Слушая мать, у Талии начинала раскалываться голова.
«Что же мне теперь делать? Как выпутаться из этой непростой ситуации?» - думала она.
Видя, что Талия разрывается между здравым смыслом и душевными переживаниями за кровную сестру, Нора снизошла до королевской милости.
- Успокойся, Талия. Тебе вредно сейчас волноваться. Я сама побеседую с этой девушкой и попробую ее убедить, что так будет лучше для всех. И так, где Питер? Я хочу его видеть.
- Он спит у себя в комнате. Вчера вместе с Клаудией он убил нескольких охотников Арджента.
- Молодец мальчик! Совсем уже взрослый. Пусть спит, - с гордостью в голосе произнесла Нора, улыбаясь.