Сакура улыбается, немного дико.
— Резкая? Я? Никогда.
Штаб-квартира Акацуки
Они все еще находятся в той же комнате, сидят на кровати Итачи, в то время как Тоби подпевает хит-параду по радио во всю силу своих легких, а Хидан закрывает уши руками. Дейдара тем временем расширяет свои скульпторские усилия, соединяя параллели Акацуки с актерским составом «В поисках Немо», и находится в процессе создания Пейна в роли Гилла, лидера Банды Танков, в то время как Итачи и Кисаме играют в довольно соревновательную игру «Камень-ножницы-бумага».
Состояние относительного спокойствия внезапно нарушается еще одним тихим «пуф», и на этот раз слизняк по имени Дориан Грей — или, наоборот, мистер Дарси — появляется посреди кровати Итачи. Как и в прошлый раз, все, кроме Итачи, либо визжат, либо падают на пол. Слизень, не обращая внимания на этот холодный прием, сочится к Итачи, чувствуя в нем друга.
Итачи поглаживает чувствительную область между щупальцами в редком моменте сострадания, прежде чем вынуть вложенное письмо.
Дорогой Итачи,
Пожалуйста. Ничего себе — сначала твои глаза, теперь лицо. Такими темпами я, вероятно, стану твоим личным врачом или кем-то в этом роде. И я знаю, что вы, ребята, настоящие недотроги и ненавидите это делать, но кто-нибудь, пожалуйста, обнимите Тоби за меня?
Почему ты посылаешь мне объятия и любовь? Кринж. В любом случае, пожалуйста, скажи Кисаме, что мне нравится серия видеороликов о йоге из «Романтики АНБУ», и передай Дейдаре, что нет ничего плохого в том, чтобы покрасить ему волосы. Моя очень хорошая подруга считает, что ему было бы полезно перейти на новый оттенок платинового блонда, потому что он будет соответствовать ему. И если бы ты мог ударить Хидана для меня, мне бы это понравилось.
Кстати, я довольна солнцезащитными очками. Только сегодня я получила двадцать комплиментов в их адрес.
О, а хайку?
1: Это было чертовски необдуманно, но не так уж и плохо.
2: Позволь мне повторить мою точку зрения из второго абзаца: кринж. Это было настолько провокационно, что даже не смешно.
3: Из хорошего. Ты читал «Сумерки», не так ли?
А теперь хайку для тебя, Итачи:
Мое сердце ноет от боли
Когда я вижу тебя, меня рвет
Умри, прочь от меня.
С уважением (что вообще было не так с этой «обидой» в последнем письме? Что плохого я тебе когда-либо делала?),
Сакура.
Письмо выпадает из внезапно ослабевших рук Итачи.
— Это, — глубокомысленно замечает Хидан, — было чертовски больно.
Кисаме обеспокоенно смотрит в глаза Учихе.
— Итачи? Ты в порядке?
Итачи поднимает взгляд, и его глаза полыхают малиновым светом шарингана.
— Тоби, — целеустремленно говорит он. — Пожалуйста, принеси мне еще два печенья с шоколадной крошкой, и я обниму тебя потом. Хидан, мне потребуется еще один лист бумаги для заметок, иначе я последую рекомендации Сакуры и ударю тебя. Кисаме, если у тебя есть какой-нибудь литературный материал об искусстве хайку, я бы тоже счел это очень полезным.
Вопреки самому себе, Хидан застывает в нескольких дюймах от Итачи; убийственная аура продолжает гореть вокруг него.
— Зачем тебе все это дерьмо вообще?
Вполне вероятно, что у Дейдары и Итачи самые напряжённые отношения между всеми членами Акацуки; но несмотря на это, Дейдара понимающе ухмыляется.
— Пусть начнутся литературные ухаживания Учихи Итачи за Харуно Сакурой, гм?
Итачи угрожающе улыбается, его глаза сверкают предвкушением.
— Начнем.
Тем временем в Конохе по спине Сакуры пробегает, казалось бы, необъяснимая дрожь.
— Что случилось, Лобастая? — обеспокоенно спрашивает Ино.
Сакура с тревогой смотрит в окно.
Я просто почувствовала — о, неважно. Ничего особенного.
Комментарий к Часть 7. О, Ками, мои лучшие друзья навеки
Брюс из «В поисках Немо» — это та большая белая акула. Банда Танков — это те рыбки, которые жили в аквариуме, Гилл из Банды Танков — тот, что мечтал сбежать из аквариума. Надеюсь, вы смотрели этот мультик, потому что я его обожаю :3
========== Часть 8. Влюбленный Шекспир ==========
Итачи прикован к стене. Буквально. Его голова безжалостно раскалывается, и кажется, что чакра высосана из каждого квадратного дюйма его тела, оставив его совершенно неспособным даже пошевелить мускулом.
Сакура сидит напротив него на деревянном стуле с прямой спинкой, который является единственным предметом мебели в опустевшей камере подземелья. Она отбрасывает волосы назад, само воплощение самообладания, и деликатно прочищает горло. Он вздрагивает от слов, которые, как он точно знает, вот-вот сорвутся с ее губ, но, кажется, не может оторвать от нее взгляда…
— Мое сердце ноет от боли, — мрачно говорит Сакура, глядя на него своими холодными мятно-зелеными глазами, такими глубокими, что он легко может утонуть в них. — Когда я вижу тебя, меня рвет.
Итачи съеживается, борясь со своими цепями.
— Прекрати и воздержись, — выдает он хриплым голосом.
Сакура встает и медленно направляется к нему, красивая и зловещая в обтягивающей форме АНБУ. Она нежно проводит по его груди одним пальцем, медленно, мучительно, и наклоняется так, что он может чувствовать, как ее губы касаются линии его челюсти.
— Умри, — тихо произносит куноичи Листа, — прочь от меня.
— Нет, — выдыхает он, но Итачи уже чувствует, как он падает из-за ограничивающей хватки цепей, его хищный дух покидает его; Сакура наклоняется, ухмыляясь его поражению, и все становится черным…
— Тачи-тян…
— Эй, Учиха, гм!
— Итачи-сан?
Хидан угрожающе хмурится, оглядывая группу Акацуки, сгрудившуюся вокруг кровати Итачи.
— Давайте перестанем валять дурака, — рычит он.
Кисаме встревоженно смотрит на него.
— Не…
Хидан, не обращая внимания на протестующие возгласы, роняет гигантскую стопку книг прямо на бок спящего Учихи.
— Проснись-проснись, маленький Красноглазик!
Глаза Итачи открываются за одну секунду, еще примерно две секунды уходит на то, чтобы он вскочил и потянулся к Хидану, на его лице было написано убийственное намерение, и еще сорок пять секунд требуется Конан и Кисаме, чтобы прижать его к стене.
— Нет, Тачи-тян, — твердо говорит Конан, как будто она пытается приучить непокорного щенка подчиняться.
— Не забывай про дыхательные упражнения, — умоляет Кисаме. — Убийство Хидана ничем не поможет!
— Нет, — произносит Итачи самым опасно спокойным тоном, — поможет.
Несмотря на то, что Хидан в данный момент прижимается к противоположной стене и использует Дейдару и Тоби в качестве живых щитов, ему все же удается насмехаться над сдержанным вундеркиндом Учихой.
— Нет, ты просто зол, что мы все слышали, как ты хнычешь во сне…
— Я не хныкал!
— Ты хныкал! Ты издавал эти тихие грустные звуки, словно ты был каким-то чертовым котенком, которого ударили по ребрам…
— Тишина! — Конан визжит.
Слово единственной куноичи Акацуки — закон; Хидан тут же закрывает рот посреди тирады, отпуская Дейдару и Тоби, которые падают на пол, задыхаясь, и даже Итачи перестает сопротивляться сильной хватке Кисаме. Конан пользуется случаем, чтобы вытащить одно из экстренных шоколадных печений, которые она держит под рукой для таких случаев, и засунуть его в рот Итачи.
— Тачи-тян, ты не хныкал, — твердо говорит она. — Это был просто плохой сон.
— Ты понятия не имеешь, насколько, — бормочет себе под нос Итачи, решительно жуя печенье.
— Что это было, гм? — лукаво спрашивает Дейдара.
Итачи сверлит взглядом стену.
— Ничего такого.
Решив, что печенье достаточно успокоило Итачи, Кисаме осторожно отпускает его, в то время как Конан не сводит сурового взгляда с Хидана, который делает вид, что невинно рассматривает коллекцию фигурок Кисаме из «В поисках Немо».
— Не соблаговолит ли кто-нибудь сказать мне, — начинает Итачи ядовитым голосом, — почему меня так резко разбудил пятидесятифунтовый кусок литературного материала, коснувшийся моей селезенки?