Это час размеренного, непрерывного путешествия, но ее мысли крутятся так быстро, что кажется, будто время летит незаметно. То есть, пока она не заметит фигуру в черно-красном плаще, стоящую в центре поляны.
Сакура приземляется быстро и бесшумно, но он все равно поворачивается, и она видит, что он сжимает сморщенную черную розу в кулаке с побелевшими костяшками.
— Учиха, — ровным голосом говорит она.
Хватка Итачи на розе сжимается немного сильнее.
— …Сакура.
Через несколько мгновений она надвигается на него так, что они оказываются почти нос к носу. Сакура кладет руки на бедра, глядя на него снизу вверх, и легкий вечерний ветерок ерошит ее волосы.
— …Если я соглашусь встречаться с тобой, ты оставишь меня в покое?
Итачи моргает, на мгновение сбитый с толку.
— Я признаю, что мои познания в таких областях ограничены, но я вполне уверен, что такие дела должны решаться не так, хотя я уверен, что мы могли бы выработать альтернативный порядок, если ты этого хочешь.
Ему требуется мгновение, чтобы понять, что руки Сакуры покинули ее бедра; она тянется вверх, осторожно кладет их ему на плечи и засовывает за шею.
— Может быть, это просто твой счастливый день, Итачи, — тихо и медленно бормочет она, — но так уж вышло, что это не то, чего я хочу.
— …О. — Итачи на мгновение замолкает, полностью намереваясь услышать детонацию глиняной взрывчатки или неистовые крики генетически измененных подростков, но у Сакуры нет таких сомнений.
В следующее мгновение, прежде чем он успевает моргнуть, ее руки запутываются в его волосах, притягивая его ближе к ней, а затем глиняные взрывчатые вещества и неистовствующие генетически измененные подростки вдруг стали последним, о чем думал Итачи.
Кисаме укрывается в ближайших кронах деревьев и хихикает, наблюдая, как Итачи неуверенно притягивает к себе свою новообретенную девушку.
— Эй, Дейдара, — шепчет он. — Ты должен мне годовой запас витаминной воды. И пять тысяч иен.
Дейдара кисло смотрит на пару.
— Это тошнотворно, гм. Положительно отвратительно. — Тем не менее, он неохотно достает из внутреннего кармана плаща купюру в пять тысяч иен и бросает их человеку-акуле. Однако, к его удивлению, Кисаме уже повернулся, чтобы уйти. — Куда ты идешь, гм?
Кисаме оборачивается.
— Конечно, обратно в штаб-квартиру. Я уверен, Итачи хотел бы, чтобы мы, как главные инженеры этого грандиозного заговора, распространили радостную новость.
Дейдара зло усмехается.
— Мы можем сделать его жизнь чуть-чуть сложнее, гм. Эй, как ты думаешь, это лучше, чем «Романтика АНБУ», гм?
Кисаме ухмыляется, бросая еще один взгляд на ничего не подозревающую и маловероятную пару.
— Лучше, чем «Романтика АНБУ». И это, мой несносный друг, определенно о чем-то говорит.
Конец.
Комментарий к Часть 11. Я твой
А может и не конец :D
Может быть, вас ждет эпилог, но, конечно же, не в стиле «и жили они долго и счастливо». Это будет действительно огненный эпилог размером в тридцать страниц, который будет включать в себя:
- Безумную миссию
- Свадьбу (но чью?)
- Неудобную социализацию.
И окончательное и эпическое столкновение между никем иным, как Саске и Итачи. Ага. Это тоже.
========== Часть 12. Блокировка любви ==========
Комментарий к Часть 12. Блокировка любви
Тексты песен, приведенные ниже в этой главе, взяты из сингла Тейлор Свифт - Love Story.
Сам этот эпилог происходит через полтора года после предыдущей главы, и война со Звуком все еще продолжается, за исключением того, что она приближается к концу.
Когда однажды утром за завтраком Конан сообщает Итачи, что у Пейна есть для него особое одиночное задание, Итачи почти не беспокоится. Слишком много времени, проведенного в штаб-квартире — с сомнительной компанией Хидана, Кисаме, Дейдары и Тоби, не меньше — делает его беспокойным, из-за чего, следовательно, ему становится намного труднее контролировать свои привычные убийственные порывы.
Однако, когда она сообщает ему, что он проведет инструктаж по заданию в сыром полуразрушенном подвале Акацуки, Итачи становится еще более заинтересованным. С тех пор, как много лет назад Лидер-сама начал встречаться с Конан, он предпочитал более комфортную и семейную обстановку для членов его организации; поэтому подвал был предназначен только для самых серьезных и подлых форм бизнеса.
Итачи берет с собой в дорогу бутылку витаминной воды и спускается в глубины подвала, обнаружив, что Лидер ждет его за круглым столом. Еще достаточно рано, чтобы остальные члены Акацуки еще спали, и в доме стоит необычная тишина. Обычно он предпочитает тишину, но этот особый вид жуткого спокойствия тревожно напоминает затишье перед бурей.
Они обмениваются типичными любезностями, прежде чем Пейн сцепляет пальцы и упирается в них подбородком, глядя на одного из самых опытных членов Акацуки, и Итачи замечает, что его Риннеган слегка мигает.
— Ты все еще… связан с Харуно Сакурой, верно? — резко спрашивает Пейн.
Итачи едва ли ожидал услышать это, и он бесстрастно приподнимает бровь.
— Даже очень. — Сердцебиение тишины. — Не станет ли это препятствием для характера этого задания?
Лидер прочищает горло.
— Ах… нет. На самом деле, это даже очень важно для… характера… твоего задания.
Вундеркинд Учиха моргает, рассматривая своего Лидера прищуренными, осторожными глазами. В резком контрасте с его обычным спокойным поведением, Пейн кажется положительно… нервным.
— В самом деле, — комментирует Итачи, прежде чем слегка склонить голову. — В таком случае, я был бы признателен за некоторые разъяснения относительно точных деталей моего задания.
К его удивлению, Пейн качает головой, глядя куда-то вдаль.
— Конан и я были… близки… в течение длительного периода времени. Фактически, несколько лет.
Столкнувшись с непоследовательностью таких эпических масштабов, Итачи смущается, понимая, что он понятия не имеет, какой должна быть соответствующая реакция на это.
— …А, — тактично говорит он. — При всем уважении, как это влияет на…
Пейн взволнованно машет рукой, и Риннеган мигает еще быстрее.
— После долгих размышлений, — продолжает он наконец, — я пришел к решению, что хочу сделать свои отношения с Конан официальными. Узаконенными.
Несмотря на то, что на его лице не отражается никаких внешних эмоций, Итачи сейчас определенно встревожен; меньший член Акацуки дрожал бы в коленях или съежился бы под столом, в зависимости от обстоятельств.
Пейн снова откашливается, прежде чем устремить свой немигающий фиолетовый взгляд на Итачи.
— В ответ на твой более ранний запрос ты и Сакура предоставите катализатор для реализации моих планов.
Итачи требуется примерно одна секунда, чтобы расшифровать смысл этого двусмысленного заявления, но он смотрит на Лидера еще две, задаваясь вопросом, не повлияло ли, наконец, на его рассудок напряжение, которое он так долго испытывал, пока руководил Акацуки.
— …Извини? — спрашивает он, просто потому, что ничего больше не может придумать в ответ.
— Ты меня слышал, — возражает Пейн, скрестив руки на груди.
Если бы не было ниже достоинства Учихи открывать рот в изумлении, Итачи делал бы это очень интенсивно.
— Я отказываюсь, — говорит он чисто из принципа.
Настала очередь Пейна поднимать бровь.
— Ты никогда не отказывался от задания, Учиха Итачи. На самом деле ты знаешь, что отказ от задания строго запрещен. И даже не думай угрожать отставкой — мы оба знаем, что ты никогда не удовлетворишься уходом на пенсию, чтобы жить в маленькой квартирке, вести гражданский образ жизни и провести остаток дней за написанием романов-бестселлеров.
Итачи и Пейн в течение минуты участвуют в Битве Угрожающих Додзюцу, прежде чем Итачи уступает.
— Должны быть какие-то другие возможные — катализирующие факторы.