Когда Тоби начинает играть на своей гитаре, Итачи многозначительно смотрит на свою новообретенную жену.
— Сакура, я не думаю, что это очень хорошая идея.
— Почему? — невинно спрашивает она, подходя к нему ближе и беря одну из его рук в свою.
Итачи почти незаметно вздрагивает.
— Я не могу… эм, я не умею танцевать.
Сакура недоверчиво смотрит на него, наблюдая, как Ли грациозно вращает Тентен.
— Ты не умеешь танцевать?
— Сакура, я посвятил свои годы становлению в качестве члена передовой преступной организации в мире. Это не оставляет много времени для поучительных уроков танцев, и, — он поднимает бровь, заметив вальсирующих в углу Неджи и Хинату, — мой клан счел более важным протолкнуть меня через ряды шиноби как можно быстрее, вместо того, чтобы тратить много времени на социальные блага.
— М-м-м, — Сакура обнимает его за плечи, незаметно направляя его руки к своей талии.
— Мы можем импровизировать, я думаю — ой!
— Что? — Итачи едва избегает наступать ей на ногу.
— Смотрю на огни, смотрю на вечеринку, на бальные платья. Смотрю, как ты пробираешься сквозь толпу и говоришь: «Привет», — безукоризненно напевает Тоби.
— Пейн и Конан танцуют!
Итачи ухмыляется, на мгновение кладя подбородок ей на макушку.
— О, радость, — говорит он невозмутимо.
Сакура отстраняется, выглядя определенно встревоженной.
— О, Ками, я просто взбесилась от радости, заметив, что лидер вашей преступной организации танцует со своей девушкой и может сделать ей предложение через несколько минут.
— Во время твоей свадьбы с членом упомянутой преступной организации, не меньше, — сухо говорит Итачи.
Сакура моргает, глядя на него, прядь волос падает ей на глаза.
— Наша жизнь была действительно испорчена, не так ли?
— Тогда я не знала, что ты был Ромео, ты бросил камень. И мой папа сказал: «Держись подальше от Джульетты»…
Голос Тоби берет высокую ноту, которую биологически он не должен был взять, и Итачи притягивает Сакуру к себе в редкий момент нежности.
— Да. Но это гораздо интереснее, чем жить обычной мирной жизнью.
— О, Джашин-сама, маленький Красноглазик и психованная куноичи действительно занимаются ППЛ? — Хидан вздыхает, шокированный.
Кисаме бросает на них взгляд.
— Ради Ками, Хидан, он только что поцеловал ее в лоб.
— Эта любовь трудна, но она реальна; не бойся, мы выберемся из этого беспорядка…
— Уф, Лидер-сама и Конан должны заткнуть Тоби, меня может стошнить, — вздыхает Хидан.
— Где они все-таки? — с любопытством спрашивает Кисаме.
Хидан поворачивается, изучая толпу.
— Дейдара танцует с блондинкой, похожей на его сестру-близнеца; что это за дерьмо? И — о, святая гребанная мать Джашина-самы!
Кисаме набрасывается на Хидана, затыкая рот фанатика рукой.
— Что? — шипит он.
— Конан! Лидер-сама! — Хидан дико жестикулирует, явно травмированный. — Он подарил ей чертово кольцо! Только что! Надел его ей на палец, и я клянусь Джашином-сама, у нее слезы на глазах!
Забыв о благоразумии, Кисаме встает на цыпочки и давится бокалом шампанского, когда видит, что Хидан на самом деле не преувеличивал.
— …Вау, — ошеломленно выдавливает Кисаме.
Хидан и Кисаме тут же усаживаются на ближайшие стулья, ошеломленные.
— Итачи и Сакура, — тикает Кисаме пальцами. — Лидер-сама и Конан, и я держу пари, что Дейдара и эта девушка Ино будут следующими. И кто знает о Тоби? Держу пари, что после этого небольшого певческого дебюта все одинокие куноичи здесь набросятся на него, как будто он участник одной из этих дерьмовых маленьких поп-групп.
— …Черт, мы что-то упускаем, — уныло вздыхает Хидан.
— Может быть, мы должны, — предлагает Кисаме, — …найти какую-нибудь интересную куноичи, как-нибудь на днях. Посмотрим, из-за чего весь этот шум.
Голос Тоби резко повышается.
— Ты будешь принцем, а я буду принцессой; это история любви, детка, просто скажи «да»…
В идеальном унисоне Кисаме и Хидан расхохотались.
— Нет, — хрипит Кисаме, хватаясь за ноющие ребра.
Хидан на самом деле вытирает слезу с уголка глаза.
— Нам не нужно это дерьмо — мы можем просто посмеяться над жалкими придурками, с которыми это на самом деле происходит.
Уже поздно, и в церкви остались только Итачи, Сакура и остальные члены Акацуки. Что ж, по правде говоря, Сакура изо всех сил старается допить шампанское, одобренное Цунаде, и подстрекает Итачи.
— Давай! Я хочу стать первым человеком, который напоит Учиху Итачи!
— Никогда, — невозмутимо отвечает Итачи, выглядя вполне довольным своей стопкой витаминной воды из асаи, черники и граната. — В конце концов, я бы не хотел ставить себя в уязвимое положение, в котором мной могли бы воспользоваться.
Сакура смеется и собирается игриво толкнуть его в плечо, когда подходят Хидан, Кисаме, Тоби и Дейдара. Первый, кажется, держит что-то за спиной, а второй ухмыляется им.
— Черт. Оставьте это на потом, гм.
Без дальнейших церемоний Итачи протягивает руку и разбивает рюмку о голову Дейдары.
— Заткнись.
Сакура ухмыляется блондину-подрывнику.
— Так говорит парень, которого нашли в туалете, целующимся с моей лучшей подругой.
Дейдара ухмыляется в ответ, стряхивая осколки стекла со взъерошенной гривы.
— Я не целуюсь и не говорю, гм.
— В любом случае, — предлагает Кисаме, довольно лукаво и подозрительно улыбаясь. — Мы привезли… свадебный подарок. Или что-то вроде того.
Итачи приподнимает бровь, чувствуя, что что-то не так.
— Действительно.
— Покажи ему, — приказывает Кисаме.
Сакура и Итачи моргают, когда в них бросают нечто, напоминающее крошечную наволочку, расшитую черно-красными облаками Акацуки.
Сакура поднимает ее, осматривая.
— Вау, ребята, это было очень мило с вашей стороны, но… у нас уже есть много постельного белья и вещей для дома…
Итачи лишь угрожающе хмурится.
Остальные члены Акацуки ухмыляются в ответ, прежде чем Хидан кивает Тоби.
— Это не постельное белье и прочее, Сакура-сан! — Тоби радостно чирикает. — Это одежда!
— …Для маленького отпрыска, когда он появится, — завершает Кисаме.
Левый глаз Сакуры дергается, а Итачи старается выглядеть так, словно ему лучше быть где угодно, только не здесь.
— Что, — говорит она с обманчивым спокойствием, — заставляет вас думать, что я хотела бы, чтобы мои невинные будущие дети ковыляли в цветах Акацуки?
Дейдара злобно улыбается, готовя свой артистический финал, и указывает большим пальцем на бледного Итачи.
— О, кажется, я припоминаю, как Учиха обещал, что мы сможем одеть ребенка, и он станет нашим талисманом, гм.
Сакура поворачивается к Итачи.
— …Талисманом.
— Талисманом! — повторяет Тоби для пояснения.
— Мы могли бы показать его, прежде чем кого-нибудь убить, чтобы они могли сказать: «О, черт возьми, Ками, какой милый маленький ребенок», и тогда они были бы обезоружены перед лицом милоты, и тогда мы могли бы их убить, и это был бы кусок ебаного пирога! — кричит Хидан, прежде чем немного отрезветь под взглядом Сакуры. — …Конечно, все это идея маленького Красноглазика.
Итачи выбирает этот момент, чтобы сорвать с себя пиджак, броситься вперед и попытаться задушить Хидана галстуком.
Дейдара ухмыляется.
— Пора идти, гм?
Кисаме усмехается.
— Естественно.
— Но мы не можем просто уйти без Хидан-сана! — Тоби вмешивается, волнуясь. — Только не с Итачи-саном, пытающимся задушить его своим галстуком, и Сакурой-сан, пытающейся выколоть ему глаза одной из своих туфель на шпильке!
— Конечно, можем, — объявляет Дейдара.
Кисаме ухмыляется, глядя на сцену насилия перед собой с выражением научного интереса.
— …Черт, они действительно хорошо подходят друг другу, не так ли?
Дейдара усмехается.
— Определенно, гм.
конец.
на этот раз точно.