- Во что же ты ввязалась, Алана? - спросил Ганнибал, как мне показалось, с нотками сожаления. - Могу я повесить твое пальто?
И не дожидаясь моего ответа, помог мне снять пальто. Пути к отступлению были отрезаны. Я осталась стоять на месте, находясь в страшной панике от действия, только что развернувшегося на моих глазах.
========== Глава 40. ==========
Я отстранилась от происходящего после убийства Диммонда, но поняла, что Ганнибал вновь становится самим собой. Его сущность давала о себе знать. Он отсутствовал какое-то время, я полагаю, необходимое, чтобы избавиться от трупа. Я не задавала лишних вопросов по его возвращении, потому что малодушно не хотела знать никаких подробностей. Но Ганнибал сам огорошил меня неожиданной фразой.
- Я видел Уилла Грэма.
Я замерла, чувствуя, как сердце пустилось вскачь. Известие о том, что Уилл находится где-то недалеко от нас, лишило меня душевного равновесия. Стало точно ясно, что прежней спокойной жизни пришел конец. Впрочем, это произошло еще в момент убийства Диммонда. Но я испытывала не страх, а какое-то загадочное возбуждение. Эмоциональный подъем от осознания, что Уилл ищет нас. Мне нужно было догадаться, что это произойдет рано или поздно. И я была не настолько наивна, чтобы полагать, что он ищет только меня. Думаю, и я, и Ганнибал интересовали его в равной степени, отличались лишь цели.
- Он знал, где меня искать, - тем временем продолжал Ганнибал.
- Ты знал, где он будет тебя искать, - ответила я, давая понять, что раскусила его план. Ганнибал в глубине души жаждал видеть Уилла не меньше меня. И скрывал это так же хорошо, как и я.
- Он сказал, что прощает меня.
- Прощение слишком велико и сложно для одного человека. Оно требует двоих — предателя и того, кого предали. Кто из них ты?
- Еще не определился, - ответил Ганнибал, явно будучи недоволен темой, которую я выбрала.
- Предательство и прощение лучше понимаются в сравнении с любовью.
Я ступала на опасную почву, пытаясь вызвать Ганнибала на откровения, связанные с его отношениями с Уиллом. Но остановиться не могла.
- Ты не можешь контролировать того, в кого влюблен, - задумчиво заметил он, и трудно было понять, кого именно он имел в виду. Или наоборот, это было слишком ясно.
- Тебя поймают. Охота уже началась.
- Беспокоишься за меня или за себя?
- Я не беспокоюсь за себя.
Мы оба знали, что это ложь. Но даже будь она правдой, существовал еще один участник истории, за кого я не могла не беспокоиться. Помимо Уилла. Миша. Ничто не предвещало опасности для моей дочери, но, возможно, Эбигейл Хоббс стала думать так же, длительно находясь в обществе Ганнибала. Я решила не повторять ее ошибок и в последнее время находилась начеку, что не мешало мне провоцировать Ганнибала подобными беседами.
- Где он теперь будет тебя искать?
- Там, где я никогда не окажусь, - ответил Ганнибал. - Дома.
На этом разговор был окончен, и поначалу жизнь продолжилась в прежнем ритме и с прежним содержанием. Я не сразу поняла, что хваленый контроль Ганнибала дал трещину. Покой, о котором он говорил, оказался иллюзией. Моей иллюзией. Он сменился вседозволенностью, которая всегда отличала Ганнибала от других. Страшная правда открылась мне, когда профессор Сольято был приглашен к нам на ужин. Прием пищи проходил параллельно неспешной беседе, я даже успела подумать, что Ганнибалу все же удалось наконец расположить Сольято к себе, потому что тот вел себя более радушно, чем обычно. Но я не осмыслила данный факт как следует, потому что ужин был прерван кошмаром наяву. Ганнибал вдруг воткнул нож для колки льда в голову профессора, а сам, как ни в чем ни бывало, уселся на свое место, чтобы продолжить трапезу. Я застыла, не в силах пошевелиться.
- Возможно, это было несколько импульсивно, - заметил он, рассматривая выражение ужаса на моем лице.
- Ты обдумывал этот импульс уже давно, - дрожащим голосом ответила я.
Сольято продолжал мучиться. Нужно было что-то предпринять, я не могла просто продолжать смотреть на это. В любом случае его участь решена. Я подошла к нему и, взявшись за рукоятку ножа салфеткой, вытащила его. Профессор тотчас же рухнул лицом на стол, и под ним начала растекаться лужа крови.
- Технически это ты его убила, - произнес Ганнибал.
Он выглядел почти довольным. Еще бы, ведь ему наконец удалось вовлечь меня в совершенное им преступление. Он всегда хотел этого, у него получилось с Эбигейл и Уиллом, хотя с последним и не без труда. Но я продолжала оставаться в стороне, до последнего сопротивляясь его влиянию. Я не ощущала себя убийцей, но слова Ганнибала словно выжигали мне мозг.
- Тебя больше не интересует сохранение покоя, который ты здесь обрел? - поинтересовалась я, не зная, что еще сказать. - Два человека из Каппони мертвы.
- Несу ответственность лишь за одного, - парировал он. - Технически.
Говорить с ним было бессмысленно. Я ушла, оставив Ганнибала разбираться с последствиями своих действий. Он справлялся с этим на отлично, мне необходимо было лишь ограждать Мишу от таких инцидентов. Впрочем, Ганнибал и сам делал это, проявляя невиданную заботу. Наверно, он считал, что дочь еще слишком мала и такие зрелища, даже случайные, могут непоправимо травмировать ее. Я подозревала, что с ним произошло нечто подобное в детстве, хоть он и отрицал мои догадки. Но как еще объяснить ту патологию, которая достигла в его личности невиданных мной доселе масштабов? Однако Ганнибал ничуть не страдал от нее, напротив, создал свою личную, особую философию, под которую идеально подходили все его ужасные деяния. И старался обратить в нее каждого, с кем соприкасался достаточно близко. И ему часто удавалось, он достиг в этом успехов, в конце концов, даже со мной. Кто знает, какие планы Ганнибал вынашивал по отношению к Мише, и кого он собирался слепить из нее, когда девочка подрастет? Стоп! Неужели я действительно считаю, что мое будущее теперь на долгое время связано с ним? Какое-то время я втайне лелеяла подобные мысли, но не после того, как он снова начал убивать, вовлекая в свои преступления и меня. Я начинала понимать, что должна серьезно подумать об этом, но страх, ставший теперь моим постоянным спутником, мешал размышлениям.
Будучи бессильна что-либо изменить до поры до времени, я лишь наблюдала, как Ганнибал угощает на следующем ужине очередного профессора на этот раз пришедшего с супругой. Я с замиранием сердца смотрела, как они пробуют его новый кулинарный шедевр, попутно нахваливая мастерство повара и мясника. Ганнибал самодовольно делился подробностями приготовления блюда, от которых у меня стыла кровь в жилах, ибо только мне были известны настоящие ингредиенты. Сама же я, разумеется, отказывалась от всего, что содержало мясо и было приготовлено Ганнибалом. Мне было достаточно воспоминаний об ужинах в Балтиморе. Их хватало, чтобы стать убежденной вегетарианкой. Хотелось оказаться подальше отсюда, чтобы не видеть его довольной улыбки, но гости слегка отвлекали меня разговорами о дочери, и это было только на руку Ганнибалу. Чтобы я не забывала, почему я все еще здесь. Точнее, из-за кого.
========== Глава 41. ==========
Ганнибал, естественно, не мог не почувствовать мое отдаление. Секс между нами постепенно сошел на нет, видимо, вся его энергия и изобретательность вновь принадлежали планированию преступлений. В глубине души я чувствовала облегчение от того, что близость отсутствует. Став непосредственной свидетельницей нескольких хладнокровных убийств в исполнении Ганнибала, воочию увидев, какое удовольствие они ему доставляют, я вряд ли смогла бы теперь расслабиться, находясь с ним в постели, вряд ли вообще захотела бы делить ее с ним. Одно дело было знать, что он Чесапикский Потрошитель, видеть фотографии его жертв, и совсем другое, чувствовать его наслаждение в процессе, невольно становясь участницей. А, может быть и жертвой. Когда-нибудь.