Они пришли неожиданно, без приглашения. Светлые эльфы по праву считались снобами и страшными гордецами способными за незначительное оскорбление вызвать на поединок, а то и убить. Мало кто отваживался связываться с ними напрямую, в основном поддерживали нейтралитет, стараясь не переходить узенькую дорожку между шатким миром и ожесточенной кровавой войной. Тем более странным было их появление с младшим принцем старшего дома Светлых Рун во главе. Советники с гостями собрались в тронном зале, ты неторопливо и величественно плыл по коридорам, равнодушно разглядывая стены с древними, оставшимися от твоих предков узорами-рисунками, рассказывающими истории их жизни. Я шла за тобой как собачка, повинуясь невидимому поводку, что находился в твоих тонких аристократичных пальцах. Смотреть противно, ты все такой же бодрый и свежий, черные непроницаемые глаза презрительно окидывают меня нетерпеливым взглядом – слишком медленно иду. Бессонная ночь сильно отразилась на мне, оставив свои видные всем отпечатки вокруг глаз, бледность кожи стала настолько привычной, что когда я смотрюсь в зеркало не могу понять, кто оттуда смотрит: то ли свежий упырь, то ли еще какая нечисть. Насмешливые взгляды повсюду, подданные тебе кривят губы в ухмылках, перешептываются за спиной. Конечно, все они знают о твоих ночных забавах смолчаливой Видящей, знают так же, что после этих ночей ты ужасно злой. В такие моменты ты очень похож на самого Дьявола.
Но вот мы и пришли. Трон в центре ослепительно белого зала был полностью черным, сделанным из самого редко минерала добываемого в шахтах у сварливых низкорослых и жадных до золота скупердяев гномов – черного алмаза. Щелчок пальцев (кого ты пытаешься напугать? все и так перед тобой лебезят в надежде дожить до завтра) и ты внимательно всматриваешься в лица прибывших, ища в них что-то, возможно, желание навредить тебе. Я стараюсь затеряться в толпе, среди безумно черных неподвижно стоящих фигур с ног до головы закутанных в плащи. Ты никогда не поощрял открытые лица, лишь изредка разрешая им снимать капюшоны с масками, как-то даже мог различать их по голосам или каким-то жестам. Манипулятор. А мы все марионетки за ниточки которых ты искусно едва заметно дергаешь, разыгрывая одному тебе понятные ситуации. Ненавижу.
Конца разговора не услышала, мне надоело стоять как истукан и внимать твоим скупым ехидным замечаниям в адрес принца. Зачем ты это делаешь? Хочешь, чтобы у тебя появился еще один личный враг? Сумасшедший, какой же ты сумасшедший. Тебе на все и всех наплевать, если начнется землетрясение, заглатывающее многочисленные города с их неповторимыми архитектурными шедеврами ты лишь философски пожмешь плечами и снова уйдешь куда-то в глубь себя. Ненависть во мне смешивается с раздражением, и еще каким-то непонятным чувством, которое раньше испытывать не приходилось. Восхищение? Да, восхищение, я бы так никогда не смогла.
Коридоры тянулись на много миль вперед, извивались, закручивались спиралями, многочисленные лестницы вели наверх в самые высокие башни в одной из которых находились мои покои, вниз, где находятся многочисленные ярусы подземного города, заполненного пылью, многих столетий не видевших живого существа. В покои мне пока не хотелось, а в ярусы ты не пустишь по одному тебе известным причинам, к тому же я любила гулять по Ледяному Замку. Этот замок состоит полностью изо льда, он прозрачен и прекрасен настолько, что временами дыхание сбивается от такой красоты. Сколько ему лет не знает никто, разве только Боги. В самом начале обустройства здесь, гуляя по замку и еще не зная всех проходов-переходов и тайных коридоров, имевшихся здесь в огромном количестве, случайно набрела на библиотеку. Эта комната, уставленная тысячами шкафами, подпиравших высокие потолки наподобие колонн, заполненных миллионами книг, вызывала трепет, столько поколений потомков Стихии собирали книги, дневники Великих, фолианты по магии и прочее. И сейчас я чувствовала себя так же, Хранилище Знаний было абсолютно пустым, пыль плотными слоями лежала на полу, свидетельствуя о том, что здесь никто не бывает. Это всего лишь мой второй визит сюда, а я уже чувствую, что приросла душою к этому полному темных непознанных загадок месту. Почему? Понятия не имею.
Легко ступая, прохожусь вдоль шкафов, внимательно всматриваясь в названия книг, которые еще можно прочесть, многие из них написаны на Языке Созидания. Язык Созидания – самый древний язык нашего мира, язык Богов, Демиургов и Стихий. Мало кто способен его прочесть, не говоря уже о возможности произнести самое короткое предложение, некоторые любители Эпохи Великих знают от силы несколько десятков рун-букв, ты же, мой верный мучитель, с легкостью его читаешь, не задумываясь над толкованием. Я сама это видела, как сейчас помню, ты держишь в руках толстый фолиант, аккуратно просматриваешь страницы, с тихим шелестом перелистываешь их, а я тихо стою в темном углу. Видел ли ты меня? Конечно, в этом замке нет места, где можно скрыться от твоих ничего не упускающих глаз. Улыбнулась, заметив знакомую книгу. Она одна единственная написана здесь на моем родном актарском языке, «Книга Истины». Касаюсь ветхого, вот-вот готового развалиться, переплета, провожу пальцами по красивым не потерявшим золота буквам. «Книга Истины» может ответить на любой вопрос, стоит только правильно его задать. Но эта великая честь доступна не каждому. В тот первый раз я решила попытать удачу, задала вопрос. И ужаснулась, прочитав на пожелтевших страницах ответ. С тех пор стараюсь не искушать и так играющую мной как угодно Судьбу, не зачем настраивать ее против себя.
- Не ожидал, - рука дрогнула. – Составишь мне компанию?
Зачем спрашивать, если ответ знаешь заранее. Твердая рука ложится мне на плечо. Когда ты успел преодолеть разделяющее нас расстояние? Игриво скользит по оголенному предплечью вниз, вызывая толпы мурашек.
- Молчишь, - ты огорчен, я слышу.
Вторая рука обхватывает талию, притягивает к сильному телу. Нет, только не здесь, ты не можешь! Нет, все-таки можешь… Леденящий душу, и тело поцелуй в шею заставляет дернуться, да только куда? Такое чувство, будто у тебя не две руки, а восемь щупалец как у осьминога. Резкий порыв ветра задувает одинокую черную свечу на подоконнике, погружая книги в темный долгожданный сон, прерванный появлением нежданной посетительницы. Мы вдвоем в темноте. Мне страшно. Холодные руки дотрагиваются до губ, поднимаются вверх.