- Ты назвала меня по имени, - шепчут губы, обдавая щеку теплым дыханием.
Слезы покатились из глаз, нежные губы коснулись моих губ в поцелуе, кинжал выпал из рук. Впервые мне не было холодно, огонь, поднимавшийся из глубины души сжигал заживо наши сплетенные тела.
Время замерло, довольно щурясь и чуть-чуть злорадно улыбаясь: наконец-то эти двое перестали сопротивляться Судьбе, соединившей их еще до рождения. Теперь все будет в порядке.
Где-то в Хранилище Знаний с громким стуком с полки упала книга на актарском языке. Страницы зашуршали. «Как долго я буду связана с Ледяным Владыкой?» написано красивым ровным подчерком с завитушками. «Навсегда».
Зачастую мы любим тех, кто заставляет нас страдать, тех из-за которых сердце обливается кровавыми слезами. Человек такая скотина что, чем сильнее нас оскорбляют и унижают действиями любимые, тем больше места мы готовы им предоставить в своих сердцах. Ненависть похожа на любовь, она заставляет забыть обо всем, смотреть на мир по другому, не как раньше. Не зря говорят от любви до ненависти один шаг, но и от ненависти до любви не больше и не меньше.
Айрин Эльба.
Два любящих сердца
Алиса Эльфман
Я жду…
Ожидание, сводящее с ума. Воспоминания, не дающие покоя.
Было ли это? И с тобой ли было?..
Но даже не зная, даже не веря, можно шептать два коротких слова –
призыв для того, кто услышит.
"Я жду…"
Этот город… Знакомый незнакомец, любимый чужак, ненавистный друг. Пойти на поводу у своей ностальгии и после стольких лет вновь вернуться, вновь блуждать в лабиринтах проспектов и улочек, вновь ждать. Глупо, я знаю. Но это лишь два дня, моя маленькая ничего незначащая слабость, так я уверяла себя.
Однако, что бы мы не решали, какие бы планы не строили – жизнь все расставит по своим позициям.
Только вернувшись, я окончательно осознала, что такое тоска. Осознание это пришло не сразу, оно росло и формировалось внутри, обвивало нутро своими колючими стеблями…
Тоска, это когда хочется, подобно Маяковскому, заиграть на собственном позвоночнике пронзительную мелодию – гимн тому, кто ушел. Тоска, это когда ты мечтаешь стать пылью в солнечном луче, что скользит через окно дома, которого уже давно нет. Тоска и безумие лежат на одной стороне медали… Я поняла это.
Тихо. Только скрипят старые ржавые качели в пустом дворике.
Я закрываю глаза, вслушиваюсь…
Пустыня не бывает безмолвна. Шуршат, позванивают друг о друга песчинки, чуть слышно шипит змея, нашедшая добычу. И где-то вдалеке скачут всадники.
Солнце светит в распахнутые глаза, что не в силах закрыться, не в силах защититься от беспощадного сияния. И кто решил, что здесь должно быть жарко?.. Солнце, напоминающее алый глаз хищного ящера, может обжечь, но не согреть. Да и песок напоминает скорее снег – такой холод исходит от него.
Клекочут стервятники, решившие, что отыскали поживу. Один опускается рядом с телом, склоняет голову на бок, сверля будущую жертву таким же, как у нее немигающим взором. Простой до ужаса сюжет, который эти пески видели уже не единожды. Измученный беспощадной пустыней человек, еще жив, но уже не может бороться. Хищники – не важно, крылатые, или четырехногие. А потом, только обглоданные кости, которые постарается скорее захоронить неутихающий ветер.
Однако в этот раз судьба внесла свои неожиданные коррективы.
Толстая стрела вонзилась в тощую шею мрачной птицы, остальные сразу же разлетелись перепуганной стаей.
Что-то произнес властный хриплый голос – и полумертвую девушку послушно поднимают с земли.
- Хейшшдаан, - задумчиво произносит кто-то, качая головой. Эти слова означают "не жилец уже на свете" – избранник богини Хейшат, богини смерти. Но, что странно, сразу же после этих слов взгляд девушки на несколько мгновений приобретает осмысленность – как будто она решила оспорить преждевременный несправедливый приговор.
- Тээ, - тянет всадник, приказавший спасти жертву пеской, - Ки шар лэйтегихарр, - он верит, что она еще поборется за жизнь, о чем и сообщает.
А девушка, в те короткие секунды, когда она вновь могла воспринимать мир, только и запомнила, что волевое лицо мужчины – смуглого с золотисто-карими, как у хищной птицы, глазами и прямым крупным носом. Высокий шлем скрывал волосы, но ей почему-то показалось, что он брюнет. Жгучий.
…Следующее воспоминание – мягкое тепло звериных шкур вокруг, треск огня в небольшой печурке. И взгляд – хищность и пронзительность которого оказалась смягчена неизвестным чувством.
- Шейлеее, - с вымученной улыбкой прошептала она. "Снова". Сложно сказать, рада или нет. Просто давно убедила себя, что все кончено. Но Гхиль-Не – сплетающая судьбы – решила иначе.
Он улыбается в ответ, но более искренне. Боялся ведь, что на этот раз не сумеет удержать – почти опоздал, буквально в последние мгновения вырвав любимую из лап Хейшат. Ничего не говоря, просто поднимает девушку на руки, легко и привычно, как будто проделывал это каждый день. На самом деле, так и было, пусть и не в этой жизни.
Когда они выходят из шатра, он осторожно опускает ее на землю, продолжая бережно поддерживать. Красный песок обжигает ступни холодом, но девушке сейчас не до этого. Она заворожено гляди в небо, где сияет и переливается легендарная голубая звезда – не звезда даже, планета. Жители пустыни сложили о ней много легенд и песен. Говорят, что души, истинно любящие друг друга, вновь встретятся там… Он прекрасно помнит эту легенду, она тоже. Слепая вера и отчаявшаяся надежда для двух усталых путников, дороги которых пересекаются лишь в одной точке – а после вновь разбегаются в разные стороны бесконечности… Чтобы вновь столкнуться годы, века или творения спустя. Новые жизни, новые тела и новые миры, где его успешная попытка спасти ее означает… всего лишь еще один шанс на встречу. Гхиль-Не затеяла с этими двоими страну игру, но, по крайней мере, она не лишила самого главного – надежды.
…Я мотаю головой, прогоняя чужеродные картины из своей головы. Неправда все это… Старые сны – пусть и очень яркие – не более того. На самом деле, все было иначе. Хоть человек, похожий на воителя из марсианской пустыни и появлялся как-то в моей жизни. Но все было иначе… Проще, банальней, так, как это могло быть в нашем мире и этой реальности.