— Ишь ты как заговорил! А теперь послушай, что я тебе скажу, — прервала его Алиса. — Да, я первая и единственная женщина в твоей жизни, которая полностью разрушила твою жизнь. Ты был на вершине славы, ты был первым коронованным магом Европы, ты собирал магические балы и магические съезды. А теперь ты никто и звать тебя никак. Все маги отвернулись от тебя. Собрались вместе и лишили тебя твоей магической силы. Через твои руки проходила куча бабок, а теперь ты гол, как сокол. И сейчас у тебя, кроме офиса, ничего нет. Ютишься теперь в арендованной квартире. Там ты теперь будешь жить со своей новой женой?
— Когда истинно любишь человека, — с достоинством ответила Эвелина, — не важно, где с ним жить.
— Тебе этого не понять, — добавил Игорь.
— Он будет жить со мной в моём доме, — раскрыла тайну Эвелина.
— Ну да, с любимым и рай в шалаше, — усмехнулась Алиса. — Только не забывай, я первая и единственная, кто с помощью порч и проклятий увела на тот свет уже несколько людей. И я знаю, что в ближайшее время будут ещё жертвы.
— Какая же ты тварь!
— Я этого не отрицаю, да я это признаю целиком и полностью. Да, я жестокая, но я справедливая.
— Пусть так. Но чары твои закончились, Алиса. И теперь ты ничего не можешь поделать со мной.
— Могу. И очень скоро ты убедишься в этом снова. Ведь ты брал в руки мой атам?
— Брал.
— Ну вот. А на нём был сильнейший наговор. И теперь тебя ждёт рассорка с твоей кралей.
После этих слов с Ингваром приключилась некая странность. То ли цветение лип было тому причиной, то ли их несносный дурманящий запах, то ли сами слова чёрной ведьмы так ужасно подействовали на него, но его вдруг охватил необыкновенный, но столь сильный гнев, что ему захотелось тут же сжать горло Алисы и душить её до тех пор, пока она бездыханной не упадет к его ногам. Едва сдерживаясь, он сжал руки в кулаки.
— С-с-с! — засипел он, — ну, ты и с-с-сука! Как же ты уже до…до…до-стала меня!
Ни с того ни с сего он стал вдруг заикаться. Кроме того, его охватило косноязычие.
— Дай мне сюда! — кивнул он Эвелине.
— Что? — не поняла та.
Его словно заклинило: он стал забывать простейшие слова, с трудом подыскивая синонимы.
— То, что у тебя там! — показал он рукой на её сумочку.
— А-а, — поняла Эвелина, — атам!
Вынув из сумочки кинжал, она передала его Игорю. Тот схватил его за клинок и направил его, как крест, на Алису:
— А ну бы..брысь отсюда! Или я за себя не отвечаю!
Кошка, услышав слово «брысь!», тотчас спрыгнула с её колен и метнулась между ног влюблённой парочки.
— Бастет! Бастет! — вскинулась Алиса.
Бастет метнулась в сторону и со всех ног помчалась к дому напротив.
— Догоняй её скорей! — крикнула она Готскому.
— Что ко мне пришло, — разъярённо добавил Игорь, — к тебе ушло!
— А-а-а! — кинулась она к нему, — хочешь мне возвратку сделать? А хер тебе!
Схватившись за чёрную рукоятку, Алиса выхватила из рук его ведьмин нож.
— О-о-о! — взвыл Игорь от боли и развёл руки в стороны: на обеих его ладонях вспыхнули тонкие кровавые порезы.
— Ты уничтожил мою жизнь, теперь я уничтожу твою!
Алиса, вне себя от злости, замахнулась на него ножом. Игорь, отдавший несколько лет занятиям по карате, умело блокировал её удар. Кинжал по дуге отлетел к скамье, где сидел Речишкин.
— Речишкин! — завизжала она.
Соскочивший со скамьи Речишкин мгновенно подобрал с тротуара атам и, переваливаясь на коротких ножках, поспешил к своей госпоже на помощь. Светловолосая ведьма в белом платье взвилась, словно фурия…
— Запомни – ты мой! Навеки – мой!
…и с растопыренными ногтями бросилась на Игоря, стремясь, как это уже не раз бывало в их прошлой семейной жизни, расцарапать ему лицо и шею.
Карлик удачно подставил отступавшему назад Игорю ножку и тот, не ожидая такого вероломства, как подкошенный, упал на спину.
Алиса демонстративно наступила ногой ему на грудь, – красной подошвой и чёрной шпилькой на его шикарную белую рубашку, – явно желая тем самым подчеркнуть свое подобие с чёрной богиней Кали с высунутым изо рта красным языком, той самой богиней смерти и разрушения, держащей в одной руке меч, а в другой отсечённую голову, чью шею и грудь украшает ожерелье из мужских черепов, а бедра закрывает пояс из отрубленных рук, и которую часто изображают танцующей на поверженном теле Шивы.