…или не было ее никогда? Выдумал… сочинил… теперь вот поплатился.
С хрипом пан Белялинский все ж сумел повернуться на бок. Боль в груди усилилась и разлилась, заполняя все его тело. И потому, когда протяжно заскрипела дверь, пан Белялинский сперва решил, что скрип этот ему почудился.
Бывает перед смертью, он слыхал.
Но нет.
Вот и пол застонал. И свет окна заслонила знакомая фигура.
— Т-ты… — получилось сказать.
— Я.
Он присел на кровать и положил руку на грудь пана Белялинского.
Полегчало. Боль отползла. И сердце застучало ровно, спокойно.
— Ты… меня все равно убьешь?
— Лежи тихо, — велел гость, руку убирая. Тотчас жар нахлынул, но был он… потише? Полегче? Да, пожалуй что… и терпимо уже.
Гость же снял перчатки и положил их на прикроватную тумбу.
Пальцы размял.
— А говорили же тебе, обратись к целителям, — с упреком произнес он. — Нет, упрямый.
— Я… обращался…
— И что?
Он сам расстегнул сорочку пана Белялинского и провел белесым ногтем по груди, будто разделяя эту грудь пополам. И холод от прикосновения проник сквозь кожу. Рот наполнился вдруг горькою слюной, которую пан Белялинский глотал, но ее лишь прибывало и прибывало, пока он не понял, что вот-вот этой слюной захлебнется.
— Плюй на пол, — велел гость.
— Зачем ты…
— Я забочусь о своих партнерах, — он воткнул пальцы в грудь, и те пронзили, что бледноватую пупырчатую кожу, что дряблые мышцы, что кости. Последние только хрустнули, и пан Белялинский ощутил, как расползлись они, будто мокрый сахар, пропуская чужую руку. — Не бойся. Будет неприятно, но результат того стоит.
Пан Белялинский закрыл было глаза: слишком уж страшно было видеть этакое — руку, торчащую из его груди.
— Твое сердце в отвратительном состоянии, — пальцы сдавили это самое сердце.
И пан Белялинский глаза открыл.
Нет уж, лучше смотреть, чем ощущать шевеление там, где шевелиться ничего не должно.
— Скажу больше, судя по всему ты должен был умереть еще месяц назад. Почему ты не принимал лекарства?
— Ганна…
— Твоя жена?
— Закончились, — говорить было тяжело, но разговор отвлекал.
— А новые купить? Мы платим тебе достаточно.
Пан Белялинский сглотнул и губы облизал, не зная, что ответить. Проклятая слюна текла, свисала тонкими нитями, которые пан Белялинский хотел бы вытереть, но сил его не хватало руку поднять.
— Ганна… мы… много тратим…
— Она много тратит, — спокойно произнес гость. — Платья? Драгоценности? Приемы? Так?
Пан Белялинский только и сумел, что кивнуть.
Становилось легче. Эти пальцы внутри, они обминали сердце, будто поправляя его, и заодно уж вытягивали опасный жар.
— Ты рискуешь. Свободой и даже жизнью, — гость потянул руку, и пан Белялинский зажмурился, потому что стало вдруг невыносимо больно. Ему пришлось закусить губу, чтобы не заорать. — Ты совершаешь то, что тебе противно. Я вижу. И все это потому, что твоей супруге захотелось жить красиво. Я не осуждаю…
Тянул.
Не сердце, но что-то иное, будто крючок, засевший в груди. И получалось, что крючок этот раздирал слабую плоть, причиняя почти невыносимую муку.
— …мне лишь хочется понять. Ты настолько ее любишь?
— Любил, — сдавленно произнес пан Белялинский. — Я очень ее любил…
— Раньше?
— Да.
— Что изменилось? — он не спешил.
Почему он помогает? Не проще было бы избавиться от ненужного свидетеля? Пан Белялинский не обманывался. Партнер? Такого партнера найти несложно… нет… и сантиментов гость не испытывал, а потому в добрую волю его верилось слабо.
— Я изменился. Она… мы… я больше не хочу… не стану… я перееду… тут… открою магазин…
— Похвальное желание, — крючок-таки выскользнул, и пальцы, которые — пан Белялинский осмелился подсмотреть, — были чисты. — Но к сожалению, ты мне еще нужен. Ты же понимаешь, что теперь я никак не могу отвлекаться на поиски нового партнера.
— Д-да…
— Замечательно, — он все же отер пальцы платком. — И позволь совет. Избавься от нее.
— От кого?
— Твоей жены.
— Как?
Гость пожал плечами и очень тихо произнес:
— Обычным путем… она ведь тоже женщина? Красивая для своего возраста женщина… так почему бы и нет?
Мысль ужаснула.
Оглушила.
И все-таки… все-таки не вызвала отторжения.
— Ее… — пан Белялинский облизал губы. — Ее станут искать.
— Пускай, — гость кривовато усмехнулся. — Не найдут… если, конечно, тебе не нужно, чтобы ее нашли… а так… скажи, что сбежала с любовником…