…почти правду.
…но девку просто выставили из дому… и она никогда Гражине не нравилась. Слишком наглая для горничной, а еще ленивая и развратная…
— Ищешь себе оправдания? — Геральд не улыбался.
Какое вообще право имеет он, посторонний по сути своей человек, осуждать Гражину?
— Но ты не подлила своей матери те капли…
— А если бы…
— Она бы слегла с почесухой, что послужило бы неплохим наказанием за глупость, а ты… к сожалению, нам пришлось бы с тобой расстаться…
— Что?
— Расстаться, — повторил Геральд. — Совсем.
Это… это выходит, что он… он ждет, позволяя Гражине самой додуматься. И она вдруг поняла. И от понимания этого стало дурно до того, что Гражина схватилась руками за горло.
— Ты… ты… ты бы меня…
— Прости, но сила — это сила и только. Она не добавляет ни ума, ни порядочности. А рисковать, оставляя в живых человека, наделенного такими способностями, но либо не особо умного, либо не слишком разборчивого, мы не можем.
Прозвучало жестко, но… справедливо?
Когда это Гражину волновала справедливость? Особенно такая, которая способна была навредить ей самой. И все-таки…
— Что случилось с тем человеком, который…
— Он уехал.
Лжет. Гражина осознала это ясно, хотя и не поняла, откуда взялось это знание.
— У него была работа, он ее выполнил. Или ты действительно влюбилась в этого проходимца? — прозвучало презрительно, однако само это презрение казалось фальшивым, что позолота на сахарных петушках.
— Нет, — Гражина заставила себя сесть.
— Вот и чудесно. Завтра я загляну в гости… на правах родича. Надеюсь, твоя матушка проявит должное благоразумие?
Гражина в том сомневалась.
— А если нет?
— Если нет… у меня найдутся средства ее уговорить…
…и вновь же, темное послышалось… недоброе…
— Не бери в голову, — поспешно добавил Геральд, — я не собираюсь вредить ей, все-таки она — член семьи, а семья — это самое ценное, что есть…
…лжет.
…пускай. Явится завтра. Матушка… матушке придется о многом рассказать. И вряд ли она будет довольна, но как бы там ни было, Гражина не позволит ее обидеть.
— …я буду тебя учить. Познакомимся получше… а потом, если ты не против, поженимся. Дар такой силы не должен пропасть.
…о да, в нем все дело, в даре…
…пускай.
…если все хотя бы отчасти так, как он говорит, Гражине нужно учиться. А когда она выучится… тогда и будет видно, за кого ей замуж идти или не идти. Хотя… мысль была чужой, но Гражине пришлась по вкусу.
Глава 9. Кладбищенская
Познакомившись с невесткою, панна Нумулева свято уверилась, что всякое зло происходит от женщин…
Простая житейская история.
Катарина стояла над телом, понимая, что если сядет, то препозорнейшим образом уснет. И усталость была такова, что она даже угрызений совести не испытывала.
Просто стояла.
Покачивалась. И надеялась, что вид ее говорит сугубо о глубине размышлений. Меж тем в голове царила неприятная пустота.
Падал снег.
Мелкий такой. Он ложился и на тело, и на плиты, которые становились одинаковы, безлики, и в том чудился какой-то недоступный человеческому разуму смысл.
Серое утро.
Войлочное небо. Старая липа, чей ствол вызывающе черен, а ветви распластались по-над кладбищем. Плиты. И мавзолей, оставшийся с незапамятных времен. Тело, распятое на дереве вниз головой. Руки и ноги широко разведены, и потому поза при всей невозможности ее кажется вызывающе непристойной. Вывернута голова. Рот раскрыт в немом крике.
Вспорот живот…
— Скажи, что ее не собственными кишками привязали? — тихо спросил кто-то рядом. Стоило бы оглянуться, посмотреть, кто, но… сил не было. И Катарина моргнула.
Да что с ней такое?
…демон.
…и разговор.
…и бессонница, которая не бессонница даже, скорее страх закрыть глаза и…
…и она все-таки уснула, наверное, потому что очнулась от грохота в дверь. Та ходуном ходила. И когда Катарина открыла, то увидела Хелега.
— Собирайся. Тело нашли, — сказал он и развернулся. А Катарина, наверное, ошалев от усталости, спросила.
— Ты убиваешь?
— Нет.
И ей так захотелось поверить. Она даже поверила. Ненадолго. Пока спускалась к машине, которую занесло снегом, но не так, чтобы вовсе не выехать. И уже очищая этот самый снег, Катарина подумала: верить нельзя.
Хелег слишком хорошо ее знает.
Потом была дорога, на которой пришлось сосредоточиться. И еще один вопрос: