И вот тут, в свою очередь, путник увидал Катсука, скатившегося на тропу и чуть не упавшего.
- Чего... - Молодой человек тряхнул головой. - Хей! Да это же Чарли Вождь! Парень, чего это ты делаешь тут в таком прикиде? Играешь в переселенцев и индейцев?
Катсук застыл, лихорадочно обдумывая ситуацию: "Этот дурак ничего не знает. Ну конечно же, он ничего не знает! Он ходит по моему лесу без радиоприемника."
- А я Винс Дебай, помнишь? Мы вместе были в группе "Антро 300".
- Привет, Винс, - сказал Катсук.
Винс стал так, чтобы опереть рюкзак о насыпь, идущую вдоль тропы, и облегченно вздохнул. По его лицу было видно, что ему не терпится забросать Катсука вопросами. До него сразу же дошло, что эта встреча была какой-то странной. Лицо он узнал, только это был уже не тот Чарли Вождь из группы "Антро 300". И он почувствовал это. Сам же Катсук понял, что ненависть закрыла его лицо мертвой маской, высохшей и морщинистой будто сброшенная змеиная кожа. Нет, Винс должен был заметить это.
- Парень, ну я и напахался, - сказал Винс. - С самого утра мы пилим от Кимты. Хотели до вечера добраться до Убежища Финли, но, похоже, облажаемся. - Он взмахнул рукой. - Слышь, я это так, пошутил, ну, насчет индейцев и переселенцев. Ты уж не обижайся, лады?
Катсук кивнул.
- Ты остальных ребят видел? - спросил Винс.
Катсук отрицательно покачал головой.
- Парень, а что это ты в одной только набедренной повязке? Тебе не холодно?
- Нет.
- Я там остановился, чтобы чуть-чуть пыхнуть травки. Остальные ребята должны быть уже внизу. - Он осмотрелся. - Мне кажется, я даже слышу их. Эй, ребята! - Последнее слово прозвучало будто вскрик.
- Они не могут услыхать тебя, - сказал Катсук. - Река слишком близко.
- Наверное ты прав.
Катсук думал:
"И я должен его убить без какой-либо злости. Что за ирония! Просто я должен убрать из своего леса ядовитое и сумасшедшее существо. И это будет то событие, в котором мир сможет увидеть себя."
- Вождь, не нравится мне твое спокойствие. Ты, случаем, не тронулся?
- Я на тебя не сержусь.
- Ага... ну, ладно. Немного травки не хочешь? У меня осталось пол-косячка.
- Нет.
- Парень, товар первый класс! На той неделе в Беллинхеме брал.
- Я не курю вашу марихуану.
- Ого! Так что ты тут _д_е_л_а_е_ш_ь_?
- Я здесь живу. Тут мой дом.
- Ну, заливаешь! И в этом прикиде?
- Я всегда надеваю это, когда ищу в себе деформацию духа.
- Чего?
- То, что люди называют здравомыслием.
- Заливаешь!
"Пора кончать с этим, - думал Катсук. - Нельзя, чтобы он ушел и растрепал всем, что видел меня."
Винс растирал плечи под лямками рюкзака.
- Слушай, ну и тяжелый, зараза!
- Просто до тебя еще не дошло, что лучше иметь достаточный минимум, чем столько.
Из горла Винса вырвался нервный смешок.
- Ладно, побегу догонять остальных. Пока, Вождь!
Он вдел руки в лямки рюкзака, снимая тот с насыпи, и сделал шаг от Катсука. По его движениям было видно, что он трусит.
"Мне нельзя его жалеть. Из-за него у меня могут рухнуть все планы. Мой нож чисто войдет в это молодое тело. - Катсук вынул нож и, крадучись, пошел за Винсом. - Мой нож откроет его кровь и выскажет почтение его смерти. Рождение обязано заканчиваться смертью, чтобы потускнели глаза, исчезла память, замолчало сердце, вытекла кровь, ушло все тело - чтобы чудо жизни закончилось."
Во время всех этих размышлений он действовал: левая рука вцепилась в волосы Винса, оттягивая голову назад; правая рука взмахнула ножом вокруг и поперек открывшейся шеи.
Не было даже вскрика, только тело отдернулось назад, направляемое рукой в длинных волосах. Катсук присел на одно колено, принимая на него тяжесть рюкзака и сдвигая тело вправо. Алая струя вырвалась из перерезанного поперек горла, ясный цвет молодой жизни фонтаном хлынул на тропу - сначала бурно, потом все медленнее. Тело дернулось и застыло.
Свершилось!
Катсук почувствовал, что это мгновение будет преследовать его до конца жизни. Это только сейчас дошло до него.
Конец и начало!
Он все еще поддерживал тело, размышляя - а сколько же лет было этому молодому человеку. Двадцать? Возможно. Сколько бы ему не было - здесь его жизнь кончилась, превратившись в сон. Катсук чувствовал, что мысли его от свершенного совсем перепутались. Странные видения захватили его разум: Все превратилось в мираж - мрачное и затаенное; чей-то злой профиль; плывущие под водой тучи; воздушные круги, движущиеся в нефритовых путах зеленого кристалла; флюиды, оставляющие след в его памяти.
У этой земли зеленая кровь.
Он чувствовал тяжесть скрючившегося тела. Эта плоть была малым отражением громадной вселенной. Теперь же это тело увяло. Он позволил, чтобы труп упал на левый бок, поднялся на ноги и глянул вверх по склону, туда, где за упавшим стволом спрятался Хокват. И внезапно, когда тучи открыли Солнце, весь склон залился зеленым светом.
Глубоко-глубоко уйдя в себя, Катсук молился:
"Ворон, Ворон, сдержи мою ненависть. О, Ворон, дай мне ярости для мести. Это я, Катсук, три ночи проведший в лесу, не обращавший внимания на тернии, но пришедший к тебе с предложением. Это я, Катсук, твой факел, что подожжет весь этот мир."
14
Хотя мы и подозреваем, что он мог сбежать в
какой-нибудь город, это не означает, будто мы прекратим
поиски в лесах. На сегодня мы располагаем только пятью
сотнями людей, работающих по всем направлениям этого
случая. У нас есть шестнадцать воздушных машин, в том
числе - девять вертолетов. В утренних газетах я читал о
некоем противостоянии: современности и дикарства. Мне так
не кажется. Я вообще не понимаю, как смог бы он пройти по
всем этим тропам, и его никто не заметил.
Специальный агент Норман Хосбиг,
ФБР, отделение в Сиэтле
Поднявшись из-за своего укрытия, Дэвид видел всю сцену убийства. Его сознание заволокло ужасом. Этот молодой путешественник, который только что был жив - теперь только труп. В глазах Катсука была только ярость, взгляд его рыскал вдоль по склону. Может он выискивал следующую жертву?
Дэвид почувствовал, что истинные глаза индейца были спрятаны где-то глубоко-глубоко и только теперь показались на свет божий - коричневые и ужасные, такие же бездонные, как и то место, где таились раньше.