Дэвид поежился, потому что ветер стал сильнее. В воздухе чувствовался холод льда и снега. Даже необходимость спешить за Катсуком не согревала мальчика. Он удивлялся про себя, как терпит холод индеец, на котором только мокасины и набедренная повязка. Мокасины, тем более, давно потемнели от влаги. Набедренная повязка тоже промокла насквозь. Теннисные туфли Дэвида хлюпали на каждом шагу. От холода и сырости у мальчика онемели ноги.
Они дошли до следующей таблички: «УБЕЖИЩЕ ТРЕХ ДИКИХ СЛИВ». Стрелка показывала направо, вниз по склону.
В этом месте Катсук сошел с парковой тропы. Он обнаружил оленьи следы, ведущие прямо вверх по склону. Дэвид держался из последних сил.
В просветах листвы можно было заметить, что небо очищается от туч. Дэвид молился про себя, чтобы они как можно скорее вышли на теплое солнце. Руки его замерзли и почти потеряли чувствительность. Он пробовал сунуть их поглубже в карманы курточки, но она тоже промокла.
Они подошли к каменному гребню. Катсук пошел вдоль него, направляясь прямо к вершине, вздымающейся выше облаков. Деревья по обеим сторонам дороги были низкорослые, корявые, согнутые ветром. На камнях повсюду пятна лишайников.
– Мы вышли к самой верхней границе распространения леса, – сказал Катсук. – Вскоре мы уже начнем спускаться.
Ему приходилось перекрикивать шум речки, грохочущей в глубоком ущелье справа. Потом они вышли на лосиную тропу, идущую параллельно реке. Дэвид спускался за Катсуком, скользя, и стараясь, где только можно, не идти по снегу. Катсук же мерял тропу длинными, пружинистыми шагами. Дэвиду приходилось чуть ли не бежать, и тогда он перегонял индейца. Но тот придержал его.
– Очень опасно так сбегать по склону. Ты можешь свалиться прямо на камни.
Дэвид кивнул, а внутри похолодел от ужаса.
Они продолжали спускаться. Теперь их путь лежал вдоль берега реки, по гранитному уступу. Внизу грохочущая вода смешивалась с ледяным воздухом и молочным туманом. Катсук повернул налево, идя теперь вверх по течению. Довольно скоро деревья почти закончились. На камнях опять появились пятна лишайников. Их зеленая паутина покрывала и наносы снега. Река становилась уже, со дна торчали серые валуны. Река уже и шумела меньше. От тающего снега вода была серо-зеленой. Ширина речки была здесь не больше чем футов шесть. На поверхности подымались облачка пара.
Катсук подошел к давно разыскиваемому им месту – броду из камней. Вверх по течению можно было видеть стену ледника, откуда и брала начало речка. Катсук глядел на холодный, грязно-белый ледник. Лед… лед…
Мальчик стоял у него за спиной, нахохлившись, дрожа от холода. Катсук быстро глянул на Хоквата, затем поглядел вниз и направо, где река вонзалась в стену леса – далеко-далеко внизу. Солнце пробило завесу туч. Индеец увидал глубокую расщелину, заполненную речной водой: течение здесь устраивало завихрения и водовороты, прежде чем вернуться в основное русло. Он ощущал, как беспокойно бурлит в своих берегах река. Кто может отвернуть эту воду, изменить ее бег? Вода соединялась сама с собой; один конец соединялся с другим.
– Чего мы ждем? – спросил Дэвид.
Катсук не слушал его, размышляя: «Все здесь стекает от этого места вниз. Здесь находится первоначало.»
Духи реки пребывали здесь. Они не давали отдохнуть потоку воды, они же не давали передохнуть и ему, Катсуку. Каждый обязан спешить, пока не превратит свою энергию в какую-то иную форму. Все вокруг было движением, энергией и потоком – на целую вечность!
В этих своих мыслях Катсук обнаружил какое-то глубинное спокойствие и радость. Его разум уже готов был к скачку-превращению, он уже не спрашивал «зачем», а только «как».
«Как?»
И духи сказали ему:
– Не останавливайся, один вид энергии переходит в другой!
– Пошли, – сказал Катсук. И он начал переправу, прыгая с одного валуна на другой.
Мальчик последовал за ним.
25
Проклятье, мне известно, что ФБР считает, будто он скрылся в подполье, в каком-то городе. Все это чепуха! Этот долбаный, крученый индеец где-то здесь, на своих родных землях. Я уверен, что они перешли Хох. Я сам видел следы. Это могли быть взрослый мужчина и мальчик. Да, у самой средней развилки. Как им удалось перейти реку, когда река так вздулась, не имею понятия. Может он и вправду лесной дьявол. Считаю, что если вы достаточно сумасшедший, то можете совершать невозможное.
Тень от темно-красных кленовых листьев падала в реку у самых ног Катсука. Листья блестели будто отполированные. Индеец присел на размытом водой краю старой лосиной тропы и предался размышлениям.
Мальчик лежал неподалеку, животом вниз, на узенькой полоске травы у самой воды. Поросший травой клочок земли одним своим краем касался покрытой мхом скалы, вокруг которой заворачивала тропа. Мальчик жевал сочный стебель и снимал с травы красных муравьев, чтобы, оторвав им головы, тоже отправить в рот. Катсук сказал, чтобы он попробовал ни о чем не думать.