А он блистал под стеклянным колпаком на своем высоком постаменте, холодный и неприступный. На стройном глиняном теле кое-где потрескалась белая эмаль, тонкий зеленоватый рисунок нежно обнимал изящную шею. Он, мой!
Осторожно, чтобы не задеть лучи, я достала из напоясной сумки призму с заклинанием и глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь предвкушения. Сейчас я дотронусь до стеклянного колпака, потом сосчитаю до четырех и разобью заклинание. Надо быть спокойной, ведь Арсений никогда не подводил. Его призмы, как городские часы, работают точно и безотказно.
Только я потянулась к стеклянному колпаку, как услышала грубый простуженный голос:
— Руки, дамочка!
В спину в районе поясницы уткнулось острие меча, потом медленно опустилось до крестца, вернулось обратно. Я замерла на месте и медленно подняла руки, зажимая в ладони призму.
— Повернись!
Я стала поворачиваться лицом к незнакомцу.
— Медленнее! Осторожно, лучи заденешь! Значит, не страж. Тогда какого рожна?!
— Ты кто? — Я уставилась в незнакомое лицо, обветренное, заросшее многодневной щетиной. Глаза маленькие, черные, немигающие. Взгляд колючий и злой. От крыльев носа до уголков рта опускались глубокие складки. Мужчина был не местный, торусских «умельцев» я знала как облупленных.
— Неважно, — прохрипел он.
— Тебе Астиафант нужен? — Я попыталась прикинуть, как бы половчее ускользнуть от приставленного к животу легкого меча.
— Кто такой Астиафант? — вроде как изумился он, на секунду маленькие глазки покруглели.
В этот момент я резво отпрыгнула назад, уже доставая нож, и налетела на постамент. Неизвестный от неожиданности шарахнулся в сторону, длинный плащ взметнулся в воздухе и полоснул по тонкой зеленоватой линии. Раздался оглушительный вой охранного заклятия, но даже через него я услышала, как звякнуло о мраморный пол хрупкое тело Астиафанта. Я метнула взгляд в сторону вазы, которая уже распалась на сотни крошечных кусочков, усеяв белой крошкой половину зала. Почти зачарованно я смотрела на них, пытаясь подавить идиотскую улыбку, и не могла поверить собственным глазам. Этот точно был последним!
К действительности меня вернул угрожающий топот тяжелых сапог стражи. Не обращая внимания на ошалевшего от жуткого шума незнакомца, я кинулась к дверям, где уже стоял штатный маг, совсем мальчишка, с вытянувшимся и бледным от испуга лицом. За ним в помещение ворвался десяток охранников с приготовленными призмами заклинаний и оголенными мечами.
«Попалась!» — почти испуганно подумала я, роняя на пол призму.
Осень в этом году пришла незаметно, как-то враз, будто солнце устало греть, и земля стала быстро стареть без его тепла. Деревья расцвели немыслимым ярким букетом, и Торусу затопил золотой листопад. Сусальные купола Первостепенного храма одиноко блестели на фоне нежно-голубого неба в свете остывающего солнца.
Я отвернулась от крохотного тюремного окошка и облокотилась на холодную влажную стену. Полусгнившая лавка подо мной пошатнулась, готовая в любую минуту развалиться на дощечки. Толстую решетку камеры окутывал зеленоватый слой магического разряда. Дотронешься, и так тряхнет, что мало не покажется.
От приторного аромата колдовства меня тошнило, я пыталась дышать в порванный рукав (вот ведь музейные надсмотрщики! Я даже не вырывалась, когда меня схватили, а одежду все равно попортили!), но рубаха уже пропиталась тюремной сыростью. Отчего здесь магия не пахнет жасмином, а воняет, даже дурно делается!
Когда придет Арсений, будь он неладен?!
Наступил вечер. Солнце садилось, и последние лучи льнули в окошко, раскрашивая каменный пол клетчатым узором. По коридору туда-сюда шастал охранник, печатая шаг тяжелыми сапогами. Он изредка кидал в мою сторону сальные взгляды и глумливо улыбался. Подозреваю, будь его воля, давно бы забрался ко мне в камеру, да жаль, без штатного мага не мог решетку отпереть.
Арсений меня спасать не торопился. Я ни минуты не сомневалась, что уже к вечеру выберусь отсюда. Арсений мой друг, мой наставник, в конце концов, большой человек в Магическом пределе при дворе и вряд ли оставит меня в беде. Или оставит?
Отчего-то с каждым часом, проведенным в холодном подземелье, уверенности у меня убавлялось. К сумеркам и вовсе накатила такая тревога, что захотелось завыть волком и покусать шута-охранника.
— Эй, убогая! — крикнул он с подленькой ухмылочкой.— К тебе гости пожаловали!
Как только я увидела грузную фигуру, завернутую в грубую монашескую рясу, то соскочила со скамьи и кинулась к решетке. Арсений отчего-то обожал представлять себя святошей, хотя с таким магическим потенциалом его бы близко не подпустили к алтарю. Испокон века магия и вера — лютые враги, хотя первыми ведьмаками были именно монахи. Кстати, нашего Распрекрасного пару лет назад предали анафеме за Магический предел у себя под боком.
Арсений, между тем, вошел в камеру, осмотрелся, покачал патлатой башкой, погладил длинную бороду и уставился на меня тяжелым немигающим взглядом. В моей душе шевельнулась змейка страха, что-то шло не так. Колдун вел себя очень, очень странно.
— Оставь нас, сын мой! — трубным голосом приказал он. Охранник моментально исчез, боясь ослушаться приказа правой руки первого мага Окского королевства. Когда смолкли торопливые шаги, Арсений кивнул:
— Ты как?
Я пожала плечами, помолчала, а потом задала главный мучивший меня вопрос:
— Ты когда вытащишь меня отсюда?
Мы неотрывно смотрели друг другу в глаза, напряжение росло и уже грозовым облаком нависало над нами. Арсений поспешно отвел взгляд, нахмурился, словно тянул время:
— Я не могу.
— Что?! — Я даже не вскрикнула — взвизгнула, поперхнувшись собственной слюной.— О чем ты говоришь, колдун? — прохрипела я через приступ кашля.— Что значит ты не можешь?! Ты, едва ли не главный человек этого чертова королевства, и не можешь?! Это смешно, — я почувствовала, как на глаза навернулись слезы, — ей-богу, смешно! — От отчаяния я схватилась за голову.
— Стражий предел хочет расправы, — буркнул он в бороду.— Наташа, я отношусь к тебе, как дочери, — начал он почти торжественно.
— Что же ты не отнесешься ко мне действительно как к дочери и не вытащишь отсюда?! — снова заорала я, перебивая его.
Последовавшая за этим пощечина оглушила и отбросила меня на пол. Я лежала на холодных камнях и пыталась прийти в себя, перед глазами равномерно плыли желтые круги, в ушах стоял отвратительный звон.
— Девчонка! — прошипел он.— Я не буду рисковать всем ради глупой воровки, попавшейся на самом простом деле!
Сил подняться не было, я повернула голову и бросила на Арсения яростный взгляд:
— Послушай ты, колдун, когда меня будут судить, я все выложу! Слышишь? Ты пойдешь на дно вместе со мной, крыса, бегущая с корабля!
Тут Арсений оскалился, и его лощеное лицо с расчесанной, напомаженной бородой стало действительно похоже на звериную морду.
— Может, я и крыса, — он наклонился ко мне, намотал косу на кулак, — но, заметь, я свободная крыса! — и прошипел прямо в лицо, потом брезгливо отпустил мои волосы и величественно вышел из камеры.
Я вскочила и бросилась к решеткам. Раздался щелчок, и прутья покрылись магическим разрядом. Меня едва не тряхнуло, я шарахнулась назад, но руку все равно слегка обожгло.
— Арсений! — крикнула я ему в спину. Колдун на секунду остановился.— Почему?
Он не ответил, он просто ушел.
От злости я плюнула ему вслед и мысленно прокляла. Сама упала на шаткую лавку, и судорожно всхлипнула. Боже мой, даже моя мамаша говорила: связываться с магом — все равно, что носить гадюку за пазухой!
Предательство Арсения меня подломило. Мы работали в паре с колдуном долгих пять лет. Он давал задания, я их выполняла. Простой налаженный механизм, в котором соскочила какая-то пружинка, и все сломалось. Колдун повернулся спиной, оставив меня наедине с бедой, а я считала его другом. Единственным другом.